Мир на миг потемнел, словно лампочка, вот-вот готовая перегореть. Свет от фонарика, который и так уже едва горел, окончательно угас, погружая помещение в кромешную тьму. Он почувствовал, как теряет равновесие. Сознание вспыхнуло, словно спичка, и тут же погасло. Мужчина рухнул на пол, тяжело, как мешок со старыми вещами.
Перед тем как всё провалилось в пустоту, он уловил звук её торопливых шагов, неровных и отчаянных, будто она бежала от самого конца света. Затем послышался лязг чего-то металлического, глухой, словно эхо далёкого колокола, раскатилось по подвалу. Это было похоже на звук, который сопровождает распад – треск, скрежет, как будто мир сам по себе сдаётся, ломаясь под тяжестью времени.
Его сознание плыло, ускользая, но в этом зыбком промежутке между явью и тьмой он почувствовал, как отдалённый шум металлических предметов постепенно превращается в болезненный гул в его голове. Это был звук чего-то неотвратимого, неизбежного, как медленно надвигающийся обвал.
Он попытался ухватиться за это мгновение, за этот звук, за реальность, но всё исчезало. Гул стал рассыпаться в бесформенную какофонию, и вместе с ним уходило последнее ощущение времени и пространства.