И Соня осталась. Она больше не гонялась за «жареными» фактами. Стабильно собирала скучные губернские и городские новости, поэтому вскоре стала незаменимой, если надо было, рассказать о городской думе или бюджете области, осветить добрые дела губернатора и прочих солидных людей. За это платили!
Зарплата её значительно возросла, совесть более или менее успокоилась. Герои сониных репортажей были счастливы – такие портреты, хоть на стенку вешай.
Когда после очередного продолжительного запоя Козлова всё-таки уволили, Соня заняла его место. Теперь, если какому-нибудь высокому начальству вдруг надобился PR, обращались к ней. Она использовала оригинальный и беспроигрышный прием – находила действительно хорошее дело, предлагала «серьезному человеку» его спонсировать, а за это расписывала спонсора как красное яичко. Таким образом, все были довольны. И Соня прослыла местной знаменитостью. Её принимали «в обществе», но она не обольщалась насчёт своей популярности.
Канал «Говорит и показывает» хоть и принадлежал частному лицу, продвигал в жизнь в основном интересы местных властей. Сонина задача, как шеф-редактора, в первую очередь, состояла в том, чтобы, сохраняя лояльность, все-таки не нарушать законов жанра. Телевидение есть телевидение и, если канал не объявлен полностью развлекательным, то без политики, криминала, чего-нибудь «желтого» или «горячего» не обойдёшься.
Рецепты приготовления сюжетов и программ в общем были те же, что и везде, а в частности, отсутствовали международные происшествия и колбасня высших правящих кругов. Поощрялись хвалебные песни в адрес главы администрации области – счастливые слёзы облагодетельствованных пенсионеров, ангельские личики накормленных сирот и тому подобное.
Кое-кого можно было просто втоптать в грязь, а «известно-кого» нельзя было и пальцем тронуть.
За 2 года работы редактором Соня поднаторела в таких делах. Ей доверяли. Её уважали.
Теперь у неё всё было хорошо: достаток, квартира, статус. Она даже воплотила в жизнь детскую мечту – написала книжку, которую опубликовали и попросили написать ещё.
Лёня периодически дарил ей дорогие подарки – шубки, брюлики и т.п., и даже уже не пытался сделать из неё домохозяйку. Они продолжали жить порознь и даже развелись официально, чтобы ни у кого не возникло неожиданных неприятностей в связи с родом деятельности. Встречались несколько раз в неделю и были вполне довольны друг другом. Об этой связи теперь знали только близкие родственники да совсем уж близкие друзья вроде Юльки.