Аня решила уехать.
Уехать она не смогла. Один сосед, который постоянно ездил на работу в райцентр, назавтра после пожара заболел, только договорилась с другим, как у того сломалась машина. Третью попытку Аня предпринимать не стала. Деревенские смотрели и так уже настороженно. Только Ольга Петровна предлагала пожить пока у неё, осмотреться, что делать дальше. Аня согласилась. День она проводила в своей усадьбе, благо работы там хватало. Соседка посоветовала нанять мужиков, чтоб разобрали горелую часть. Достаточно было заменить несколько бревен. Ане идея понравилась. На работу уговорила Дуба, хотя и были на его счёт подозрения. Бодро, с ломом, приступив к делу, Пашка вдруг повел себя странно и вскоре исчез. Ольга Петровна, встретила его бегущим по улице, по её словам, у того вдруг «отнялись руки». «Стакан поднимать они у него не отнимаются», – прокомментировала соседка, и уже тише добавила:
– Что-то тут не чисто. Ты бы, дочка, батюшку из райцентра позвала, чтоб дом освятил.
Аня уже готова была так и сделать, да только местный священник, недавно назначенный епархией, доверия не вызывал: по слухам не ему, а из него надо было изгонять бесов.
Семейная летопись. 1933 год
Холодно. Хочется спрятаться,
Тени застыли в углах.
Мир мой завис и качается
У лукавого на рогах.
Отец оттолкнул Елизавету:
Беги, дочка. Потом поздно будет! Схоронись у тётки Фроси. И прячься от чужих, чтоб ни одна душа тебя не увидела. Попросись жить у тётки в овине. Сейчас лето, выживешь. Только выживи, родная!
Лиза нерешительно оглянулась на распахнутое окно, на которое указывал отец. Окно, которым она так гордилась, ведь оно открывалось по-городскому, теперь в ночи казалось черной дырой, через которую нужно бежать. Откуда? Из родного дома?
Батюшка!
Христа ради, девка, беги, они уже на крыльце, Полкана прибили, ироды.
И вправду, уже близко были слышны чужие грубые голоса, к ним добавился грохот ударов по двери, заглушая материн голос, читавший в соседней горнице молитву. Отец ещё помог спуститься, держа её за руки, на миг задержал дочерины ладони в своих, нагнулся поцеловать их:
Храни тебя Бог и Пресвятая Богородица!
Коснувшись земли, Лиза присела, оглядываясь. Окно над её головой мягко захлопнулось. Во дворе были люди, должно быть, оставили караулить. Нужно было тихонько уходить огородом в овраг, к речке. Разросшаяся вдоль берега черёмуха надёжно укроет. Ночь, хмурая, безлунная помогала беглянке. Низко пригибаясь, Лиза старалась скорее добраться до высоких кустов картошки, как вдруг наткнулась на что-то мягкое, вздрогнувшее у неё под рукой.