Может свидимся. Бывают же чудеса, – шептала мать, чувствуя, что конец совсем близок: Нужно, наконец, оторваться, отпустить верного Архипова. Мужчине от этого станет легче, авось прорвётся в Манчжурию. А я уже не дойду. Останусь здесь, ведь доченька рядом. Какой-то десяток вёрст всего!
Красное Поле, – название деревни она помнила, красивое название, русское, не то, что эти туземные: Тыреть, Залари, Матаган. В последней деревне всё и решилось. Небольшой отряд каппелевцев рассыпался по деревне. Она с капитаном и парой солдат оказалась в крепкой крестьянской избе, остро пахнуло едой, хотя стол был пуст. Ирина Всеволодовна, сразу как вошла, упала на лавку, привалилась к печке, не чувствуя ног. Капитан же, стоя посреди кухни, зорко искал приметы еды. Хозяин, заробев при виде вооруженных людей, сам предложил садиться за стол, пошарив в углу, достал сало, хлеб. Следом хозяйка поставила на стол чугунок с картошками. После горячей еды мужчины осоловели, только Ирина Всеволодовна поблагодарила хозяев, нарушив молчание в избе. Те не ответили, только хозяйка вздохнула. Надо было уходить. Но капитан, глянув на свою спутницу, положил на стол деньги и попросил у хозяев какой-нибудь одежды и валенки. И тут баба метнулась вперед, голося и закрывая собой сундук. Двое мужчин несколько минут пытались оторвать хозяйку от её добра, а потом капитан не выдержал, выхватив нагайку, он хлестал ею по бабьей спине, по рукам, вцепившимся в железные скобы. Цветастая кофточка рвалась под ударами, напитывалась кровью, всё могло кончиться убийством, да подскочил хозяин. Ухватив жену за волосы, оторвал от сундука и только после этого полное женское тело сдалось, рыхлой кучей замерло на полу. Лишь тогда Ирина Всеволодовна очнулась, глянула в лютые глаза бабы, не услышала, а кожей почувствовала проклятия, что шептали искусанные в кровь губы. Поняла, что это конец, что никто ей не поможет, и что не станет она искать дочь свою. Где бы она не появилась, там сразу будет просыпаться ненависть, и эти глаза, неотрывно следящие за ней, меняясь и прячась, найдут. Нет больше русских, Русь распалась на победителей и проигравших, и нет ей, урождённой княжне Белецкой, места на родной земле. Капитан ещё суетился, стягивал с неё драные, обмотанные верёвкой старые валенки, одевал другие, закутывал в шаль. Но мать Ксении уже ничего не слышала. Не таясь она вышла из избы, за углом сняла валенки, теплые рукавички, шаль, уложила аккуратно всё добро на завалинку. Потом надела своё старьё и по овражку ушла прочь от деревни. Никто её не хватился. Пришло известие, что на подходе к деревне партизаны, капитан бросился собирать свой небольшой отряд, и вскоре каппелевцы быстро двинулись на восток. Только поздно вечером, когда отряд забился на ночевку в какую-то глухую заимку, капитан понял, что вдова его товарища исчезла, не попрощавшись.