– Чужаки о нем не слыхали. Его знают лишь те, кто постоянно торгует на рынке.
Дунфан Цинцан дважды стукнул пальцем по столу, встал и собрался уходить.
– Братец, ты чай не допил, – засуетилась хозяйка.
Орхидея запрокинула голову, одним глотком осушила чашу, еще раз поблагодарила демоницу, и правая половина тела потащила ее прочь из чайной.
Когда Дунфан Цинцан отошел подальше, демоница резво поднялась на второй этаж, толчком распахнула дверь и прокричала:
– Доченька, я для тебя присмотрела красивого парня с крепким телом.
Девушка, лежавшая в постели, немедленно села.
– Я не смогла распознать его уровень духовных сил. Наверное, он силен.
– Если он силен… Вдруг зелье не подействует, что тогда делать? – донесся осипший голос из-за прикроватного полога.
– Я сама приготовила разгульное зелье. Перед ним даже небожитель не устоит.
За пологом раздалось шипение, с которым змеи высовывают жало.
– Не забывай об осторожности. И не убивай, как в прошлый раз! Хозяин в последнее время приглядывает за мной.
– Знаю.
– Я заманила красавца в рощу за Колдовским рынком. Следуй за ароматом разгульного зелья и отыщешь его.
Послышался шорох, после которого все стихло.
Глава 6. Грозный Повелитель демонов покупает на рынке белье
По пути к роще Ланьхуа замедлила шаг. Дунфан Цинцан поначалу терпел, но, когда левая нога опять зацепилась за правую, не выдержал, помрачнел и холодно осведомился:
– В чем дело? В лесу для тебя все тоже в новинку?
Орхидея чувствовала себя нехорошо и схватилась за ворот.
– Тебе не жарко, Большой Демон?
Дунфан Цинцан криво усмехнулся:
– Толика зелья смутила твой разум? Ты правда сама обрела человеческий облик, следуя небесным путем?
– Какого зелья? – переспросила Орхидея, снова дергая за ворот.
Повелитель демонов нахмурился, шлепнул себя по левой руке и хотел разразиться гневной тирадой, но Ланьхуа его опередила:
– Позволь ослабить ворот, чтобы перевести дух. Умираю от жары.
– Ну так умирай, – равнодушно откликнулся Дунфан Цинцан.
Орхидея сердито скрипнула зубами:
– Я всего лишь прошу снять верхнее платье. Ты взрослый мужчина, чего стесняешься? Если увижу лишнее, мне же хуже! – Немного помолчав, она добавила: – Хотя я, похоже, давно узрела все, что могла.
Когда с его собственных уст слетели подобные слова, Дунфан Цинцан понял, что устал бесконечно хвататься за лоб. Он не хотел ввязываться в очередной бессмысленный спор и шагнул вперед, но левая нога не двинулась с места, словно ее пригвоздили к земле. Гнев, накопившийся в сердце Дунфан Цинцана, прорвался наружу.