– Что это? – не надеясь на ответ, спросила я.
– Это твоё приданное, – маминым голосом неожиданно произнёс Черныш. – Раз ты его увидела, значит, уезжаешь отсюда. Пусть без меня, но моя мечта сбудется. Ты найдёшь для себя лучшую долю.
Слышать мамин голос было так странно и больно, что горло моё сжалось. Я не могла ничего сказать, но Черныш в этом и не нуждался.
Он спрыгнул с выросшего сундука, встал на задние лапы, опершись передними о стенку, и продолжил:
– Подойди сюда.
Я приблизилась.
– Положи руку на крышку и скажи: Сундук, откройся!
Я подошла, чувствуя себя как в детстве рядом с учившей меня волшбе мамой: и боязно, и ждёшь чуда. Положила руку на тёплую крышку сундук и сказала:
– Сундук, откройся!
Крышка у меня под рукой зашевелилась и поднялась с лёгким скрипом вверх. Я от неожиданности еле успела отдёрнуть ладонь, но далеко отступать не стала, а с любопытством заглянула внутрь.
Сундук был заполнен лишь наполовину. Наверху видны были нарядные платья. В углу на вещах лежал какой-то покрытый вязью узоров деревянный куб
– Всё, что здесь, это твоё приданное, – продолжил вещать кот, прогуливаясь по бортику, как по забору, и добавил, указав лапкой на этот резной брусок из тёмного дерева. – Видишь внутри шкатулку? Возьми её, уколи палец и капни кровь на камень в центре крышки. Так ты станешь её полной хозяйкой.
Я села на бортик сундука и достала небольшую шкатулку, которая сейчас больше походила на цельный резной деревянный куб без единого намёка на то, что он может ка-то открыться. От всего случившегося и, главное, от маминого голоса, мной овладела растерянность. Я никак не могла сообразить чем же мне проколоть палец, и Черныш, потеряв терпение, ударил по моей руке мягкой когтистой лапой так, что на царапине проступила кровь.
Я ранкой прикоснулась к камушку и он, до этого тускло-коричневый, внезапно засиял, словно внутри поселилась алая искра.
– Теперь ты его хозяйка, и чтобы в следующий раз открыть шкатулку достаточно будет просто прикоснуться к камушку. Нажми на него теперь.
Я послушно нажала и прежде монолитный куб с тихим щелчком раскрылся, как цветок с четырьмя лепестками. В одной секции лежали кольца, в другой – серьги, в третьей – бусы, а в четвёртой находился один-единственный кулон на серебряной цепочке. Камень в подвеске словно прятал внутри каплю первозданной тьмы или нет, ночного неба, ведь внутри мерцали голубые искорки, как напоминание о звёздах. Даже мой слабый дар позволил почувствовать, какая мощная сила спрятана в этой подвеске. Кулон завораживал, пугал и притягивал.