Бешено стучащее от быстрого бега сердце пропустило удар. Дыхание перехватило.
Думала ли я о чем-либо в тот момент? Не помню. Мир сузился до сплетенных в объятиях девушки и парня. Моего парня!
Хотелось подбежать к ним. Разделить. Разорвать на кусочки мерзкую разлучницу. Стереть даже малейшее воспоминание Ванечки о существовании бесстыжей девицы.
Но ноги словно приморозило к натоптанной дорожке. Я стояла и смотрела. Смотрела. Смотрела! А потом начала орать.
Из меня посыпались упреки, обида последних недель на недостаток внимания и уделенного мне времени, грязная брань на разлучницу и предателя, разбивших мне сердце. А оно действительно болело. Ныло так, что я задыхалась.
Сначала эти двое отпрянули друг от друга. Оба выглядели ошарашенными. Потом девчонка пыталась что-то сказать, но где уж ей было вклиниться в мою обличительную речь. Да и Ванечка сделал знак, чтобы не встревала. Его лицо медленно принимало высокомерный и неприступный вид, подбрасывая угли в костер моего негодования.
Вокруг нас начала собираться толпа. Но меня несло. Чего я только не наговорила этим двоим! Вылила ушат грязи подозрений, что скопились.
– Между нами все кончено! – наконец в сердцах бросила я.
Но не увидела в глазах Вани ничего, кроме холодного безразличия. Понимая, что совершенно теряю над собой контроль, я развернулась и бросилась бежать. Прочь! Лишь бы не видеть равнодушие в глазах любимого. Только бы не чувствовать тупую боль в груди.
Как вернулась домой, я не помнила. Новогодние выходные пролетели словно в тумане. Но самый страшный удар ждал меня с приходом Катерины.
– Ну и празднички в этот раз выдались, – простонала подруга, не успев выйти из лифта и дойти до порога моей квартиры. – Сначала вы с Ваньком разругались, потом несчастный…
– Как Ваня? – перебив ее, спросила я, не желая слушать прочие сплетни. Специально ей все это время не звонила, чтобы не изнывать от пустой болтовни Катерины, которую по телефону сложно перебить. Мне требовались лишь интересующие меня факты.
– А. Ты об этом? – дошло до подруги, о чем следует рассказывать.
Она по-свойски прошла в квартиру и принялась раздеваться.
– О чем же еще! – возмутилась я, закрывая за ней входную дверь.
– Ладно-ладно, – пробурчала она, сдирая с себя сапоги-ботфорты. – Сейчас.
– Ну? – поторопила я ее, буквально за руку затаскивая на кухню.