Спустя некоторое время он потянулся за телефоном. Сообщения всё ещё оставались непрочитанными. Экран холодно смотрел на него, словно говоря: «Ты ничем ей не важен.» Клиффорд сжал зубы, а затем набрал ещё одно сообщение:
«Эй, всё нормально? Ты мне не отвечаешь. Я начинаю беспокоиться.»
Он отправил сообщение и положил телефон на стол, как будто сбрасывал с себя тяжесть. Но она никуда не уходила. Внутри него всё бурлило: смесь злости, тревоги и разочарования кипела, как молоко, которое вот-вот убежит.
На кухне он открыл холодильник, вытащил банку пива и осушил её до половины, даже не сделав глотка. Холодная жидкость разлилась по горлу, но не принесла успокоения. Он уставился в окно, за которым город жил своей жизнью – машины, огни, люди. А он? Он стоял здесь, в тёмной кухне, один на один с мыслями, которые были громче, чем любой шум за окном.
Клиффорд проснулся от вибрации телефона, раздавшейся так резко, что он сначала подумал, что это был землетрясение или кто-то стучал в дверь. Он схватил телефон, и его глаза тут же ослепил яркий свет экрана, заставляя зажмуриться и провести рукой по лицу. Ещё даже не приходя в себя, он посмотрел на время – 05:43.
– Чёрт возьми, кто ещё в такую рань? – пробормотал он хриплым голосом, с досадой теряя остатки сна.
Экран показывал одно уведомление. Сообщение было от Лорен. Сон тут же словно испарился. Клиффорд пару секунд просто смотрел на экран, колеблясь между желанием тут же открыть сообщение и опасением того, что оно может быть совсем не тем, чего он ожидал. Но, наконец, смахнул экран и прочитал короткий текст:
«Привет, извини, что не отвечала. Очень много дел навалилось. Надеюсь, всё в порядке.»
Эти слова выбили из него все эмоции. Он не знал, что и думать. С одной стороны, Лорен написала, и это явно лучше, чем полное молчание. С другой стороны, текст был сухим, почти формальным. Ни намёка на её обычную энергичность или интерес. Ещё меньше намёка на то, что она искренне ждала от него хоть какой-то реакции.
Клиффорд пролежал на спине ещё несколько секунд, глядя в потолок. Руки свисали с кровати, телефон чуть не выпал из ослабевшей хватки.
– Занята, значит, – пробормотал он, откидывая голову на подушку.
Несмотря на то, что она написала, было ещё слишком рано, чтобы как-то обдумывать или отвечать. Он почувствовал раздражение. Какого чёрта? Почему именно в это время? Неужели нельзя было написать чуть позже, когда он не будет похож на зомби с головной болью?