Люди Тарека обеспечивали охрану контрабандистов, а заодно вместе с сигаретами по тем же каналам перевозили оружие.
Год за годом Ясем чувствовал, как сгущаются тучи над головой, словно бы постоянно ощущал запах песка – так бывает незадолго до песчаной бури. И буря разразилась – и в прямом, и в переносном смысле.
Сначала предвестием неприятностей стали внезапные пропажи людей – не из костяка группы Тарека, но из кругов, тесно связанных с ней, – осведомители, контрабандисты. Исчезали они бесследно…
По опыту контрразведчика Ясем Тарек знал, что люди всегда оставляют следы, даже пропадая внезапно. А если следов нет, значит, поработали спецслужбы, и весьма сноровисто, с прицелом на будущее, раз им удалось сохранить втайне эти аресты.
Следовало ожидать массовую облаву на группу сопротивления, возглавляемую Тареком. Он пытался в течение нескольких недель небезуспешно вывести из-под возможного удара часть своих людей.
И все же почва начала уходить из-под ног неожиданно, как зыбучие пески. Посыпались сообщения о серии арестов. Спецслужбы нового шиитского правительства вкупе с американцами производили задержания уже не таясь. И эта открытость напугала Ясема не меньше, чем недавние «исчезновения».
Пришли и за Тареком, безошибочно отыскав его в лабиринтах старого города, пострадавшего от бомбежек и скрывающего в своих недрах многих, не желающих контактировать с властями.
Наводку спецназовцы, пытавшиеся осуществить арест, получили верную. Если бы Ясем незадолго до их появления не вышел из дома к соседу и если бы не свалившаяся на Багдад песчаная буря, попал бы он в те самые застенки Хартии, где сам когда-то допрашивал с завидным пристрастием подозреваемых в заговорах против Хусейна или в работе на иностранные спецслужбы. Оказаться в роли допрашиваемого – перспектива унылая.
Услышав шум на улице, Ясем выскочил на дорогу из соседского дома, его заметили, началось преследование. На узких улицах это было возможно только на своих двоих. Бойцы, топоча тяжелыми ботинками, буквально дышали в затылок. Стреляли вслед, не особо беспокоясь о редких прохожих. Те заботились о себе сами, забегая в дома, магазины и просто плашмя бросаясь на камни мостовой. Перманентная война выработала у горожан определенный алгоритм действий. Они начинали проявлять эмоции после – кричали, жестикулировали, грозили вслед удалявшимся солдатам, правда, убедившись сперва, что стрелявшие их не услышат и не вернутся.