В общем, так я проработала две с лишним недели. Я не понимала своих обязанностей в целом и вообще цели моего присутствия в компании. Выполняла фрагментную работу, типа «note de frais» Максима, я никогда не делала ничего подобного в России, наверное, это командировочные, когда разбираешь чеки, билеты. Кому-то по просьбе Максима звонила по поводу каких-то выставок, стендов. Далее на мою голову свалился тендер, куда я должна была предоставить документы, которые запрашивали у российских компаний. Здесь, в другой стране, эти выписки из ЕГРН, уставы – что это? Как это? Где взять? Как это называется по-французски? Я вообще не представляла! Но старалась все сделать, насколько это было в моих силах. Если бы не существовало интернета – все точно бы пропало.
Когда мне сказали: вот телефон компании, ты должна брать трубку и узнавать, кто звонит и зачем, о, какая у меня была паника – я и телефон? Французский и биореакторы? Английский и ферментеры? Но все эти две недели меня успокаивала мысль, что окружающие знают и видят мой уровень владения французским и английским, понимают, что я не имею никакого отношения ни к технике, ни к биологии, ни к бухгалтерии. Ребята, туризм, гостеприимство, обслуживание – вот это мое. Но я все же продолжала ездить на работу, говорить «Oui, d'accord» и что-то делать.
В заключительной беседе с французом, состоявшейся перед моим отъездом на родину, прозвучало: «Я говорю «да», но у тебя есть еще и русский руководитель». Мы решили, что мне нужно поработать с ним в Москве, чтобы потом снова уехать во Францию. Я про себя подумала: «Уехать во Францию? Это же моя мечта! А почему бы и нет? Это же курсы языка, сразу двух! Это прекрасная возможность узнать культуру и традиции другой страны. Это же совершенно другая новая сфера. Это же работа во Франции на постоянной основе. Это, в конце концов, вообще работа, которой у меня не было».
С такими мыслями я и вернулась в Москву, где приступила к работе в российском офисе через неделю после прилета. Москва встретила меня во всей своей суровой красе, с морозной свежестью, рекордным количеством снегопадов, осадками в виде снега с дождем и т. п. И я заболела. Но опять же – все равно собиралась, ехала на работу. И меня вообще не смущало, что офис находится на другом конце Москвы, добираться мне туда два часа. Зачем? Конечно, мое чувство ответственности не позволяло мне просто так все бросить. Но было и другое чувство, выражавшееся примерно такими словами, обращенными к себе: «Все, слабо? Пятками назад? Сдулась?» И, несомненно, сыграла свою роль любовь к французскому языку. Одна фраза «c'est manifique» заставляет мое сердце биться чаще, дыхание сбиваться, а душу – кайфовать. Вы знаете, французы – это та нация, которая умеет жить, наслаждаться жизнью. Вот таким образом я и шла в этом направлении – загадочном, неизведанном и интересном.