В его тонких чертах была легкая, почти неуловимая асимметрия, и если бы Александр никогда с этим не сталкивался, он бы даже ее не заметил. Но он сталкивался, и он заметил.
– Окей, что нужно сделать?
– Вам просто нужно сыграть русского, – сообщил Филипп, – который от нужды продает семейный раритет.
– А на самом деле? – уточнил осветитель.
– Это часы «Победа», я купил их у одного коллекционера.
– То есть это подлог?
– Вовсе нет, – возразил Филипп, – всего лишь хитрость. Эти часы не поддельные, они выпущены в 1951 году на Самарском заводе в лимитированной серии, весь вопрос лишь в провенансе. Они ведь действительно могли оказаться вашей семейной реликвией! Я прошу лишь немного приукрасить историю.
Александр сомневался – все равно это чем-то напоминало подлог.
– Мне очень нужны его часы, – признался Филипп, который мысленно уже называл эти часы своими.
– И что, у тебя нет ни одного доверенного человека?
– Что за вопрос? Есть, конечно, – с достоинством ответил Филипп, – я просто не хочу их беспокоить.
– Хм, – произнес осветитель.
Глава 1. Первая сделка
– Он хороший русский, я ручаюсь, – сказал Филипп.
Была январская суббота, начало шестого, и в лаунж-зоне отеля «Коринфия» в Вестминстере сервировали стол к послеобеденному чаепитию. Рядом с фарфоровым чайным сервизом с молочником на этажерке высились конноли, заварные булочки с маракуйей, сандвичи с копченым лососем и брауни с шоколадным кремом. Чуть поодаль стояли бокалы с шампанским.
– Ладно, – кивнул его однокашник Харвей, – поверю тебе на слово. – Он повернулся к Александру: – Вы действительно хороший русский?
– Вы даже не представляете, – усмехнулся он в ответ, – насколько я плохой русский. Однако часы отменные.
– Он мой коллега, – сказал Филипп, – тоже актер.
– Что-то я не слышу акцента.
– Во-первых, он умеет говорить без акцента, он же актер.
– Надо же, – Джеймс Харвей явно не поверил. Он был владельцем хронографа XVIII века, по поводу которого Филипп уже полгода пытался сторговаться. Лондонскую резиденцию Харвеи продали, так что Джеймс жил в Икторпе, а будучи в городе, останавливался обычно здесь. – А во-вторых?
– Я играю в пабном театре, – на чистом английском, разве что с легким манчестерским акцентом сказал Александр. Мог хотя бы попытаться изобразить жесткое «р», «т» или «в», с досадой подумал Филипп.