– Вот спасибо тебе, Зара, – прохрипел я, клацая зубами. – Встречу – буду убивать медленно, вырывая по одной шерстинке.
– Она же не специально, – укорил меня Ит.
– А, ты здесь… – проворчал я.
– И куда я денусь, – констатировал дух.
– Тогда лучше молчи, – посоветовал я. – Целее будешь.
Озноб потихоньку стал проходить, и я сильно надеялся, что после него придёт сон. Конечно, это не панацея, но хоть какая-то возможность побыть вне этой реальности. Но сон упёрся безмозглым бараном и посещать меня отказывался.
– Блин, есть в этом мире хоть какое-то снотворное? – в сердцах бросил я риторический вопрос.
– Есть, – отозвался Ит. – Но ты уверен, что оно на тебя правильно подействует?
– Если я сейчас не усну, то мой организм просто сожрёт сам себя от переутомления, – прорычал я. – Давай его сюда.
– Я дух, – медленно произнёс Ит.
– Я тебя сейчас придушу! – взвыл я.
– Нет, – спокойно ответил Ит. – Ты не сможешь этого сделать, как и я не смогу дать тебе снотворного. Потому что я дух.
– Хватит прикидываться, Ариэль могла, значит, и ты сможешь.
– Наверное, она другой дух. Лесные этого не могут.
– Ну, тогда хоть подскажи, где это, я пойду и возьму.
– Это далеко, ты не дойдёшь. Лучше полежать, сэкономить силы. Зара и Ариэль обязательно что-нибудь придумают.
– Вот как я жил без твоих советов раньше, – проворчал я, поняв, что снотворного не добьюсь.
– Наверное…
– Это был не вопрос, – перебил я Ита. – Отвечать не обязательно.
Озноб прошёл окончательно, и по телу стало разливаться тепло. На секунду показалось, что вот именно оно сможет сморить меня в долгожданный сон, но это только показалось. Сон, а вместе с ним и столь необходимое мне восстановление сил, отказывались замечать меня и обходили стороной. В меня пролезли безысходность и жажда кого-нибудь убить. Вот прямо здесь, не сходя с места.
– Просто попытайся расслабиться, – доскрёбся до меня голос Ита, чуть надорвав пелену ярости, нахлобучившую меня.
– Что? – спросил я, чтобы определить направление.
На следующей букве, произнесённой лесным духом, я прыгнул.
Да, где-то в остатках сознания, не замутнённого жаждой убийства, я понимал бесполезность этих действий. Но большая часть меня требовала убийства!
На что я налетел, я не понял. Визуально ни на что, просто на воздух. Я воткнулся во что-то и отлетел в сторону поломанной куклой. Это было столь неожиданно, что я даже не смог отреагировать привычным русским и семиэтажным. Обе моих руки словно обожгло огнём. Именно на них пришёлся удар, поскольку я прыгал с вытянутыми руками, пытаясь схватить за несуществующее горло моего личного лесного духа. Могу даже поклясться, что я слышал хруст.