– Ужасная история. Войну пройти, столько хорошего сделать…
– Не узнали…
– Ужас, – прошептала Ника и перекрестилась. – Ну, мне пора.
– Погодь… я тоби молока! Молока-то! Тай, надо Катьку-же подоить…
И Рубакин рванул с места в карьер. Это был человек во многом несвоевременный, пьющий с горя, что сын его, киевлянин, перестал совсем приезжать. По молодости лет Рубакин служил на флоте, после армии работал на северах, а после на научно-исследовательском судне научным сотрудником, или, может быть, не научным.
– Владивосток наш краше Калифорнии!
– С той Америки что возьмёшь, её переплюнуть раз взяться.
– Видел я в Токио, как Плисецкую принимали…
– А недавно, помню, позвонила мне одна дама через Одноклассников и призналась, что у неё от меня дочь! Мало ли, что дочь! Хотя это было бы к месту.
– Нет… я бы понял, если бы «Чайка» Чехова была бы символом на занавесе МХАТа имени Чехова, но почему чайка на занавесе МХАТа имени Горького?
А вдруг он поднимал указательный палец вверх и говорил:
– Та скрыня, что у меня стоит в кухне, – с неё ячмень надо выгорнуть. Тебе её завещаю! В той скрыне маткино приданое везли! А вона в калиновом венке на подводе сидела! И слышь-ко! Нечет, обязательно нечетное число скрынь с приданым. А чёт – это если невесту добавить. Святое дело!
Вот и сейчас Ника, сидя на издожденной до пепельного цвета лавочке, оглядывая неприютный двор с брошенными повсюду орудиями трудной, могучей прежде крестьянской жизни, эти глечики, чугуны, ухваты, пуги, косовья, ломы, топоры, кубы… впадала в отчаяние и хотела тихо поплакать в уголке.
Но пришёл Рубакин с зацапанной кружкой тёплого козьего молока, процедил его в другую такую же чашку через старую, жёлтую марлю, и мир стал теплым и родным, как это молоко. И хотелось слушать этого щетинистого деда и каждое его слово ловить.
– Фёдор Иванович не велел тебе скрыню отдавать. Но я отдам!
Фёдор Иваныч приходился троюродным братом Рубакина и приехал из Волновахи, где его якобы чуть не убили вэсэушники. Теперь Фёдор Иваныч, в прошлом золотодобытчик и спортсмен-троеборец, спал и видел, что уйдет добровольцем и задаст им всем! Жил местью, смотрел с прищуром. Купил смартфон, скачал Телеграм и был, что называется, «в курсах». Что ни спросишь, выдаёт новости политики. Тут до самого райцентра и до самого ближайшего города никогда не водилось таких продвинутых шестидесятилетних мужиков.