Рэй Линн пробормотала:
– Я не понимаю такого. Позволь мне позвать доктора, Уоррен!
– Поздно… уже.
Споры с ней давались ему нелегко: Кобб начал задыхаться. Рэй Линн подошла и протянула руку, но муж отстранился. Обиженная, она вышла из комнаты и стала мерить шагами кухню. Потом пыталась поставить себя на его место. Может, так выглядит милосердие? Она сама извелась, глядя на страдания Уоррена, но эта его идея – просто дичь.
Она снова вошла в комнату и заявила:
– Я иду за доктором Пердью.
У мужа округлились глаза, и она подумала, что это из-за ее слов, но он повернулся на бок, и его вырвало в таз густой черной массой. Испуганная, Рэй Линн бросилась к нему и положила руку на спину, а Уоррен продолжал извергать из себя все, что в нем было. Потом он рухнул обратно на кровать. Губы у него были перепачканы черным; в спальне стоял запах того, что осталось в тазу. Как будто Уоррен умирал изнутри. На секунду Рэй Линн показалось, что он и правда умер, но грудь у него поднялась и опустилась. Он еще дышал, хоть и еле-еле.
Рэй Линн попятилась к двери, выскочила на крыльцо и вдохнула полной грудью очищающий воздух. В дальнем конце участка стоял старый, покосившийся табачный сарай, и она пошла к нему. Открыла дверь, потянула ее на себя, и ржавые петли заскрипели. Пригнув голову в дверях, она вспомнила, как они с Уорреном однажды забежали в этот сарай во время одной из внезапных гроз, которые так часто налетали откуда ни возьмись в жаркие солнечные дни. Рэй Линн перевела взгляд туда, где они лежали в тот день, почувствовала резкий запах табака, и те давние мгновения, как подарок из прошлого, разом всплыли в голове. Она вспомнила, как стягивала с себя мокрое платье и как Уоррен, обычно стеснительный в таких делах, скинул комбинезон и овладел ею прямо там.
Тогда она была уверена, что забеременеет: стихийный момент любви был страстным, как никогда. С Уорреном это всегда происходило при выключенном свете, под простынями, украдкой. Но через две недели у Рэй Линн пришли месячные, и, как обычно, с мужем они ни словом не обмолвились о том, что уже столько лет женаты, а ребенка так и не завели. Рэй Линн сама не знала почему. Не знала, кто тут виноват, она или он, но давно решила, что скорее она. У Кобба ведь был Юджин, в конце концов… Мысли о прошлом сменились тревогой о том, что происходило в доме. Она словно все еще стояла у кровати единственной свидетельницей страданий Уоррена.