Из машины выползает тощий светловолосый водитель, падает на колени в лужу крови и поднимает руки. Его трясет, Арт не может разобрать: то ли от страха, то ли от холода. А может, и от того, и от другого. Ты бы тоже трясся, говорит он себе, если б боялся, что тебя вот-вот убьют.
Но хватит уже, черт дери, хватит!
Арт становится между Тио и пареньком на коленях:
– Тио…
– Levántate, Güero![27] – велит Тио.
Парень несмело поднимается на ноги.
– Dios le bendiga, patron[28].
Patron.
Хозяин.
И тут до Арта доходит: это не арест и не казнь.
Это было подготовленное убийство.
Он переводит взгляд на Тио: тот спрятал оружие в кобуру и теперь раскуривает тонкую черную сигару. Тио, подняв глаза, натыкается на пристальный взгляд Арта. Показывает подбородком на труп дона Педро и говорит:
– Ты получил что хотел.
– И ты тоже.
– Pues[29], – пожимает плечами Тио. – Забирай свой трофей.
Арт, подойдя к своему джипу, вытаскивает плащ и, возвратившись, тщательно заворачивает в него тело дона Педро. Поднимает мертвеца на руки. Старик почти ничего не весит.
Арт несет его к машине, укладывает на заднем сиденье.
И уезжает, увозя трофей в базовый лагерь.
«Кондор», «Феникс» – какая разница?
Ад есть ад, как его ни назови.
Адан Баррера просыпается от ночного кошмара.
Бухающие, ритмичные удары.
Адан выскакивает из лачуги и видит огромных стрекоз, парящих в небе. Он смаргивает, и стрекозы превращаются в вертолеты.
Пикирующие вниз, будто стервятники.
Потом он слышит крики, рев грузовиков и ржание лошадей. Бегут солдаты, стреляют ружья. Он хватает campesino и приказывает: «Спрячь меня!» Человек отводит его к себе, Адан прячется под кроватью, пока крытая соломой крыша не занимается пламенем, тогда он выбегает и оказывается перед штыками солдат.
Катастрофа… какого хрена тут творится?
Дядя разъярится. Он же приказал им держаться эту неделю подальше – пожить в Тихуане или даже в Сан-Диего, только не здесь. Но Раулю приспичило повидаться с девчонкой из Бадирагуато. Намечалась вечеринка, и Адан должен был пойти с ним. А теперь Рауль бог знает где, думает Адан, а солдаты наставили мне штыки в грудь.
Именно Тио растил двух мальчишек после смерти их отца. Адану тогда едва исполнилось четыре года. Тио Анхель по возрасту вряд ли годился им в отцы, но взвалил на себя ответственность мужчины: приносил деньги в дом, заботился о мальчиках, воспитывал, чтобы они вели себя правильно.