В любой день приблизительно половина жителей Адской Кухни ходит в должниках у Большого Мэтта Шихэна.
И это еще одна причина, почему все притворяются, будто жить без него не могут.
О’Боп случайно услышал, как Эдди обронил в разговоре, что пора наконец кому-то приструнить засранца Мэрфи, и он сбегал к Мэрфи и предупредил приятеля: нужно слинять на время. И Кэллан тоже забежал к нему предостеречь: потому что не только Эдди имеет славу, что он подкрепляет угрозы делом, но и Мэтти без конца ноет, что наркоши убивают друг друга, а это подрывает его репутацию.
Так что О’Боп и Кэллан оба советуют Мэрфи смыться, но Мэрфи огрызается: «На хрен еще?» И остается. Приятели даже обсудили между собой, что у него появилась тяга к самоубийству, наверное, из-за того, что он убил Кении. Проходит пара недель – и они вдруг перестают встречать его в квартале и решают, что наконец-то у него хватило ума смотаться. Но однажды утром в кафе «Шэмрок» появляется Эдди Мясник с широкой ухмылкой и картонкой из-под молока.
Похоже, он расхаживает всюду и хвастается ею и теперь явился сюда. Кэллан с О’Бопом решили спокойно выпить по чашке кофе – стряхнуть похмелье, а тут Эдди. Наклоняет картонку и говорит:
– Ну-ка, глянь сюда.
О’Боп заглядывает, и его рвет прямо на стол. Эдди обзывает О’Бопа сосунком и, хохоча, уходит. А в квартале следующие несколько недель только и разговоров что Эдди и его дружок, ублюдок Ларри Моретти, явились домой к Майклу, отволокли парня в душ и нанесли ножом сто сорок семь ударов, а потом расчленили.
Рассказывают, что это Эдди Мясник поработал над телом Майкла Мэрфи: разделал его, будто свинью, а куски распихал по мусорным мешкам и разбросал по всему городу.
Кроме мужского органа. Его он засунул в картонку из-под молока, чтобы показывать всем в квартале – пусть никто не сомневается, что произойдет с тем, кому вздумается выкинуть какой-нибудь фокус.
И никто ничего не может поделать, ведь Эдди связан с Мэттом Шихэном, а Шихэн под защитой Семьи Чимино, так что вроде как неприкасаемый.
Прошло уже полгода, а О’Боп до сих пор горюет по другу.
И все твердит: не по справедливости поступили с Мэрфи.
– Ну хорошо, может, им пришлось убить его, – рассуждает О’Боп, – может быть. Но потом? Зачем ходить и всюду показывать его член? Нет, это неправильно. Так не по-честному.