Причмокнув от удовольствия, он простодушно вознёс молитву небесам, не обращая внимания на гром и чёрные клубы туч, словно и они не могли остановить голос сердца на пути к Творцу.
– Возблагодарим же Провидение, которое свело наши пути, почерпнём силы из этого истока, что открылся нам, взглянем милосердно на тягучие водовороты прошлого и с чистым сердцем в весёлые стремнины будущего. Да пребудет с нами свет вечный в наших скитаниях и снах.
Неспешный глоток вина увенчал эти удивительные слова, не очень-то подходившие академическому священнику. Однако наш бродячий монах давно уже перестал быть академическим. Эту занозу он приберегал для тех, кто сам хотел её себе вонзить. Шишек, ссадин и заноз в запасах у старика было вдоволь, и он щедро делился этим добром, коли в том была нужда у ближнего.
– Ах ты, маленький заблудший чертёнок, – проворчал старик. – Нелегко тебе пришлось. Спи крепко да набирайся сил, малютка.
«Чертёнок» последовал этому мудрому совету. Вскоре и монах уснул, а лес продолжал жить своей напряженной полуночной борьбой, чередой ловушек и поражений, страхов и отчаянной отваги.
Пару раз к их убежищу приближались волчьи стаи, но тут же с воем убегали. Из-за нагромождения камней, в смутных тенях, за мирно спящими людьми следило какое-то существо, слишком ужасное, чтобы вступить с ним в бой, хотя и имевшее облик девушки, мягко очерченный в дымке предрассветных часов, расплывчатый и неясный. То и дело она оглядывалась на стену леса. И тогда тревога и смятение отражались на прекрасном бледном лице, но их сменяло сияние надежды, почти материнская радость, когда она глядела на юношу, посапывающего под боком у человека в рясе.
Костёр давно прогорел. Слабые струйки дыма поднимались над белым пеплом и угольками, оставшимися от сучьев и хвороста. Но рассвет уже близился.
Когда с первым лучом Невейн открыл глаза, их взгляды встретились, но лицо девушки наполовину скрывал тёмный шарф.
– Явь это или всё ещё сон… – прошептал принц.
С трудом поднялся он и добрёл до того места.
– Ты вернулась. Это ведь ты, да?
– Ты должен идти.
Девушка махнула рукой в чащу леса, в которую вползала едва различимая тропинка, усеянная причудливо разбросанными камнями, очевидно, обработанными людьми много веков назад и уложенными в тихую аллею, что вела к священному месту.