Существо будто было в кошмарном сне. Оно сложило резак и развернулось к проёму, почувствовало взгляд силуэта. Протянуло к стеллажу щупальце и взяло бутыль, а потом вылил содержимое на плесень на полу. Мерно выливал кислоту, не пропуская ни одного участка плесени. Она ворочалась и дымилась, комната наполнилась едким кислотным запахом, Существо задержало дыхание, на его лице не было каких-либо эмоций.
Потом, переступая через стеллажи на полу, оно прошло ко входу. Отодвинуло тяжёлый стеллаж и встало напротив силуэта, всё это время не двигающийся с места.
Перед ним стоял мюллистриг – разумный вид, внешне и физиологически похожий на двухстворчатых моллюсков. Его вытянутая полутораметровая раковина висела в воздухе, створки чуть приоткрыты перпендикулярно пола, одежда лежала на нём несложной драпировкой. Сверху одежда отсутствовала и между раковинами на Существо смотрели два вертикальных ряда многочисленных чёрных глазок на пухлых трубовидных мягких отростках. На раковине мюллистрига закреплён коммуникатор, должно быть его голос и слышало Существо, ведь сами мюллистриги не способны использовать голос для общения и весь их язык основан на биолюминисцентных сигналах на коже.
Мюллистриг шевельнулся и выше поднялся над полом, чтобы его глаза оказались на одном уровне с лицом Существа. По рядам глаз прошла волна моргания:
– Ты бесчувственный, хо? – вместе со словами по видимой части его кожи мелькнули худые световые цепочки.
Существо не ответило. И даже не моргнуло. Потом опомнилось и слегка мотнуло головой.
– Ох-хо, шок, да? – спросил мюллистриг, – Моё имя Грумппир – значит сокровище бездны. А ты?
Существо не ответило и не двигалось. Потом нахмурилось и посмотрело на собеседника будто видел его в первый раз.
– Как тебя зовут, хо? Здравствуй?
Существо широко открыло глаза и замерло, уставившись на мюллистрига. Это слово он уже слышал…
«Здравствуй, Солнце…»
Простое приветствие Грумппира пробудило в Существе воспоминание как с ним здоровались раньше. Оно не помнило ни образ, ни голос того, кто здоровался с ним, но это воспоминание будто надломило в Существе то самое злое нечто, что оно обещало себе не трогать, пока не окажется в безопасности. Нечто ещё было заперто, но неосязаемый лёд, под которым оно было сковано, треснул. И этот надлом проявился слезами на глазах Существа. Пара капель стремительно скатились по щекам и упали на пол, но оно не изменилось в лице. И голос также не имел чувств: