– Неужели? – нахмурившись спросил Солнце.
– Да-с, вполне, – равнодушно ответила она, – Ну сам подумай – пища есть, вода, электричество есть, миллионы видеоигр и фильмов в библиотеке мне и за всю жизнь не одолеть, с мужчинами тоже порядок, – она хитро улыбнулась, – Единственная работа – рвать морды ошгарикам – опасно, конечно, но так даже веселее. Я уже завещала Свирэду съесть меня, когда они меня одолеют, так что, да-с, меня вполне всё устраивает. Две жизни всё равно не проживёшь, хотя мне почти удалось, – она усмехнулась, – Мрайсикая не худшее место для жизни даже в таком состоянии. Маловата, конечно-ш, но я и так в жизни уже многое повидала, так что я не жалею, – она снова села, – А ты? Есть какая-нибудь причина чтобы вернуться?
– Я не знаю… – тяжело ответил Солнце и добавил, подумав, – Наверное, есть. Надо вспомнить…
– Мой тебе совет – даже не начинай, – просто ответила она, – Я на Мрайсикае уже… Сколько? Дира четыре? Да, где-то так. Так вот, за всё время никто из нас и близко не подошёл к этой цели, даже нормальной идеи не было. Плесень уже не такая агрессивная и с Мрайсикаей вполне можно стыковаться, но никто не придёт – мы на забытом корабле, считай, что призрачном. Да-с и потом, технические помещения давно захватила Плесень, так что к ним не подобраться. Я вообще сомневаюсь, что у Мрайсикаи ещё остался двигатель. Наша банка уже-ш не сдвинется с места, звёздочка, – всё тут! Чем раньше ты примешь это, тем лучше. Нет смысла мучить себя ложными надеждами – так и с ума сойти можно.
Солнце взялся за голову и тяжело вздохнул.
– Ой-с, перестань! – махнула она рукой, – Ты привыкнешь! Освоишься, подружишься со всеми… Я не могу тебя торопить, но, если будет настроение и желание… – она томно произнесла последнее слово, – Что-нибудь придумаем, обращайся! Я уже говорила, что дранкасы полигамны? – она улыбнулась, – Хочешь я припасу следующее яйцо для тебя?
Солнце не ответил. Он её уже не слушал, в нём бушевала буря, разрушающая всё на чём держался его дух. Он был в отчаянии, он едва держался чтобы не закричать от гнетущей безысходности, холодом, сковывающим его сердце…
«…только не расстраивайся раньше времени, хорошо?»
– Я пойду спать. Устал. – Солнце поднялся на ноги, – До завтра, Харда.
– Сладеньких снов, звёздочка.