«– Они меня никогда не примут… – говорю я ему.
Мы смотрели на ночное небо, лёжа на крыше небоскрёба. И только оказавшись так высоко у меня была возможность поговорить о том, что меня действительно беспокоило.
– Пускай, – он поймал мой удивлённый взгляд и поторопился пояснить, – Думай, что хочешь, но на мой взгляд тебе принятие большинства не нужно. Для Юрона ты и вправду диковинка ещё та, и я рад, что ты не скрываешься и не боишься оставаться собой. А то, что другие не могут тебя принять это их проблемы – вот пусть сами и разбираются!
– Из-за неприятия возникают проблемы… – продолжаю я, – Может, если их будет слишком много…
– Ой, да не будет! – перебил он в своей грубой манере, – Ты же не тварь отверженная. У тебя есть я, папа, дядя Март… И появятся ещё, вот увидишь – в один момент такую компанию вокруг себя соберёшь, что будет уже всё равно на остальных. А если нет… – он усмехнулся, – Что ж, на меня ты точно можешь рассчитывать!
Улыбка скользнула по поим щекам. Когда такое говорил он, в это было легко поверить.
– Спасибо, Эскель.»
_____
Утром Солнце проснулся от собственного крика.
И на следующее утро тоже.
Его жизнь пошла своим чередом – каждый день он помогал Шра’аху и уже был в силах разобраться с ремонтом местных турелей, изготовлением припасов к ним и прочей мелкой работой; каждый вечер он ужинал со всеми и ложился спать в одиночестве, а ближе к утру, снова просыпался от собственного крика, и снова всё повторялось по новой.
Так прошло около месяца…
Каждую ночь он видел то, чего не мог вспомнить и каждый раз увиденное пробуждало его ужасом, а он едва мог вспомнить, что именно ему снилось. Он был подавлен, что застрял на Мрайсикае, что не помнит, как вообще на ней оказался и презирал себя за то, что до сих пор остаётся на ней, хотя прекрасно понимал, что ему здесь не место. Он круглыми сутками оставался понурым и молчаливым разумником с блеклым взглядом, словно видевший один бесконечный кошмар. Он почти потерял надежду и остался с леденящей пустотой на месте, где раньше была его душа.
Снова ночь, снова кошмар…
Солнце нервно сжимался под одеялом, его щупальца инстинктивно ползали по полу, а лицо наморщинилось в мучительной гримасе:
– Нет… Не… – пытался вырваться его возглас и наконец нашёл выход, – Нет! Не-е-ет!!!
Он издал громкий истерический крик, сжался в комок, выжал из себя весь воздух и проснулся от его недостатка. Солнце открыл мокрые глаза и глубоко дышал, взявшись руками за живот и сжавшись в позу эмбриона.