Касарай присела перед ним, сделала неопределенный жест рукой и вопросительно посмотрела на Солнце, прося объясниться.
– Всё нормально, Касарай, – ответил Солнце, – Просто немного ошибся, ничего серьёзного. Исправлюсь.
Касарай сердито посмотрела на него. Ещё и ей не нравлюсь…
Она нахмурилась, тяжело вздохнула, пригладив руками кожистые пластины на голове, а потом придвинулась своим лбом к Солнцу, между ними оставалось всего с десяток сантиметров. Её губы шевельнулись и из них вышел тихий переливистый скрипучий писк, но Солнце услышал значение её слов в электромагнитном диапазоне:
– Я знаю, что случилось, – она нервничала, – Слышала.
– Так ты следишь за мной? – усмехнулся Солнце.
Касарай отстранилась, смутилась. Достала коммуникатор и отправила ему сообщение:
Касарай:_Я сегда слижу за всеми_
– Ну, с твоей эхолокацией это просто, – улыбнулся Солнце; обратил внимание на ящик, что она принесла, поднялся и подошёл к нему, – Ты сейчас обеды разносишь? – спросил он, заглянув в ящик, потом снова повернулся к ней, – Ты мне много принесла в прошлый раз, мне не нужно столь… – он не договорил, застыл.
Касарай взяла его за обрубок щупальца и сжала между ладонями. Сжала со всей силы, и её хватка дрожала. Потом опешила от того, что сделала, отпустила и подозвала Солнце рукой к своей голове. Солнце склонился на расстояние десятка сантиметров от её лба и услышал мысли, полные страха:
– Свирэд… Опасный. Я знаю, как он может обидеть. Он иногда обижает просто так, ему нравится. Я… – она смутилась, но продолжила, – Я пыталась тебя утешить. Ты говоришь спокойно, но твоё тело звучит по-другому, когда ты злишься. Я хотела помочь…
Солнце чуть отстранился:
– Да, спасибо, – он виновато посмотрел на неё; на месте её хватки осталось теплое пульсирующее чувство.
Она опустила глаза. Вернулась к своему ящику, выложила из него одну порцию обеда на консоль, обернулась, чтобы попрощаться перед уходом и замерла в ожидании его внимания, а Солнце всё смотрел на своё щупальце, за которое она недавно держалась. Касарай не сильно его сжала, пульсирующее тепло развеивалось и на месте него проявлялся зуд. И этот зуд был чужеродный и знакомый. Я знаю своё тело лучше всех… Солнце подтянул культю к себе и осмотрел, нахмурившись.
Он заметил желтоватое размытое пятно под почти черной недоразвитой кожей…