Но он-то знал, что никогда уже не сделает этого, и боялся даже думать на эту тему, такой удар его точно бы доконал.
И она шагала по его улице, мимо его дома, уже глядя прямо перед собой, гордо неся свою обиду, а Мэтт размышлял, полноценным ли мужчиной он останется после реабилитации, и стоит ли такая игра хоть каких-нибудь свеч.
Время шло своим чередом, дни тащились, один за другим, и Мэтт, поначалу напуганный перспективами инвалидности, понемногу начал приходить в себя и стал остро ощущать в своей изоляции тоску одиночества.
Элси, соседи и почтальон, приносивший газету, были не в счет.
То, что этого дармоеда Маккоби сильно прищучило, уже знала вся округа, но никто особо не рвался его навестить.
Единственным посетителем оказался Фрэнк Томелти, или, как его называли в округе, Доходяга.
Мэтт имел сильное подозрение, что притащился он по наущению своей авторитарной мамаши Брук, которая умела проесть мозг и сама себя называла «совестью этого вонючего городишки».
В семье было несколько братьев и сестер, но все они старались держаться подальше от отчего дома, и только Фрэнк продолжал жить с овдовевшей матерью, черпая терпение и кротость неизвестно, из какого источника.
Худой, ссутулившийся, никогда не имевший и намека на личную жизнь, многим в Роучер-Спрингс он казался смиренным ангелом, от которого только дурно пахло.
– Все продолжаешь сачковать от работы, – с порога заявил он Мэтту, заходя в дом, – жаль, мистер Бэрроу* в свое время до такого не допер. Как только земля носит таких, как ты, и жена до сих пор не прибила втихушку, вот удивляюсь.
– И я тоже, Доходяга, все гадаю, сколько лет ты живешь со своей старой ведьмой, а ни ума, ни денег она тебе не наворожила, – не остался тот в долгу, однако с видимой радостью пожимая гостю руку.
Фрэнк, как ребенок, закатывался хриплым смехом вперемешку с кашлем, потом грязным ногтем поддевал пивную крышку, и они оба глазели в телик, пережевывая рыбные спинки с табаско.
– Как делишки?
– Ой, старик, считай, что у тебя просто легкие неприятности по сравнению со мной, – с места в карьер начал Фрэнк, любитель сгущать краски. – На днях приезжали от Zacary’ Pest Conrol.
– Термиты? – хмыкнул Мэтт, – согласен, это жопа.
Он продолжал макать спинки в соус, не проявляя ожидаемого сочувствия, а что Фрэнку с него, у каждого свой кошмар, приятель, но выглядят они примерно одинаково: как мерзкие копошащиеся твари, трудно поддающиеся выведению.