Джордж всё еще цеплялся за великую иллюзию, что война между высокоразвитыми странами была невозможна…
Безупречного вида австрийские официанты в белых перчатках беззвучно убирали тарелки. Джордж обратил внимание на одного из них, молодого мужчину с коротко подстриженными золотистыми волосами и чувственным лицом. Очевидно, студент из Венны или Праги, бедняк, который выбрал профессию официанта для оплаты своего проживания во время обучения английскому. Они были приблизительно одного возраста и роста.
Джордж неожиданно осознал, что он и этот официант были потенциальными врагами. Абсурд! Полный абсурд!..
Когда пришли новости о французской мобилизации и немецком пересечении бельгийской границы, Джордж сразу же отбросил все надежды…
Он знал, что одной из основополагающих задач Британской политики было не позволять Антверпену попасть в руки Великой Державы. Со времен королевы Елизаветы или даже ранее было известно, что Антверпен-это пистолет, нацеленный в голову Англии.
Вся Европа была во всеоружии, и Англия присоединится к ним.
Невозможное случилось. Будет три месяца кровавой резни и ужаса. Это не могло длиться дольше. Возможно даже меньше. О, значительно меньше. Произойдет значительный финансовый коллапс, и правительства прекратят сражения…
Длинный, невыносимый кошмар начался. А потом еще осмеливаются удивляются, почему молодежь цинична, несчастна, зла и погружена в хаос.
Я знаю, что Джордж глубоко страдал с первого дня войны до своей смерти в ее конце…»
Р. Олдингтон