Исторический журнал «History hobby». Выпуск 4 - страница 2

Ещё в Российской империи, в Костромской губернии, существовала святочная игра «в быка», которая вряд ли оставляла кого-то равнодушным. Молодой человек, не побоявшийся быть центром внимания, держал горшок на ухвате, изображая рога, накидывал на себя ткань и в образе быка входил в избу. Там он мычал, бодался и энергично мотал головой, пока его «продавали» возле девушек. Завершалось всё «убийством быка»: кто-то из толпы разбивал горшок, и ряженый, явно довольный освобождением, убегал из избы. А дальше начиналось ещё веселее – юноши с соломенными жгутами били девушек, при этом с загадочной улыбкой задавая вопрос: «С кем быка ела?».

Похожие обычаи были и у западных славян. В Польше роль Туроня – священного быка – доставалась смельчаку, который облачался в простыню или овечью шкуру, придавая себе внушительный и даже немного пугающий вид. Шест с головой быка, свисающей вниз, был его главным атрибутом. На голове красовались рога – деревянные или настоящие, а сама «голова» была вырезана из дерева и покрыта шкурой, с ужасающим эффектом щёлкала челюстями. Чтобы зрелище стало ещё более эффектным, к рогам прикрепляли звонкие колокольчики. Но самое интересное – Туроня не просто наряжали, его ещё и поили алкоголем. Пьяный Туронь становился дерзким и агрессивным, что только добавляло ритуалу драматизма и веселья.

Наряд туроня из Краковского этнографического музея

Эти обряды обычно проводились во время колядок – с Рождества до Крещения, а у поляков схожие традиции встречались на масленичной неделе или перед Великим постом. Туроня, бедолагу на верёвке, приводили в дом, где он сразу превращался в центр хаоса: прыгал, бодался, танцевал и громко мычал. Но это был только разогрев – ряженый начинал гоняться за девушками, шутил над ними, а иногда даже слегка «учил манерам» (да-да, бил в челюсть). Однако в этом безумии был глубокий символизм: бодание рогами считалось актом передачи плодородия домовладельцу.

Во время колядок Туронь превращался в настоящее шоу: он кивал головой и открывал рот в такт песне, добавляя к действу мелодичный звон колокольчиков. Кульминацией представления была инсценировка «убийства»: кто-то специально назначенный стрелял в «быка», и тот драматично валился на пол. Тогда хозяева дома начинали настоящую спасательную операцию: поджигали солому под ним, лили в рот водку, массировали голову – словом, делали всё возможное, чтобы Туронь «воскрес». Как только он возвращался к жизни и начинал резвиться, это означало, что обряд в доме завершён, и колядующие шли дальше. Символизм здесь более чем очевиден: умирающий и воскресающий Туронь олицетворял обновление земли, её пробуждение к новой жизни после зимней спячки.