Маленький зверёк скачущими движениями приблизился к стоящему человеку, замерев у самых ног. В рассеянном свете фонаря стало видно, что это белка, причём настолько тёмного окраса, что цвет её меха легко можно было принять за чёрный.
Незнакомец сделал едва заметное движение пальцами руки, и прислужник резво вскарабкался по одежде на плечо. А затем белка ловко юркнула в один из широких рукавов пальто, только пушистый хвост и мелькнул.
2. Новые страницы старых судеб
Каждый год человек ждёт окончания годичного цикла с особым предвкушением. И чем ближе подступает к завершению год, чем дальше и безвозвратно отлетают за спину старые чешуйки-дни, тем сильнее возрастает дрожь и страх перед близящимся неизвестным.
Но Творец наделил человека надеждой на лучшее. И потому человек до последнего дня, до окончания истекающей минуты верит в Чудо Будущего Года, надеется на Новую Главу Сказки и любит вопреки всему. Ведь где Конец – там всегда Начало.
***
Никаких особых иллюзий на радостное будущее Револьд Астрогор не питал, тяжело расхаживая по кабинету особняка на южном орангекском скалистом берегу у Ярого моря. Деревянные половицы в определённых местах жалобно поскуливали под тяжёлыми шагами обходчика.
В сторону окна он даже не смотрел, хотя день едва перевалил за полдень. Погода установилась какая-то мутная: ни чистого солнца, ни тяжёлого, вытравленного в свинец поднебесья. Небеса, обсыпанные мукой, мучнистые облака на полинявшем шёлке неба – что может быть тягостнее?
Мрачные перспективы – иначе назвать истинное положение дел главный вурдалак не сумел бы. Под него и раньше копали, но он всегда успевал упредить подлые «тычки» в спину. Но провал на арконской площади Свободы и полмесяца отлучки, пошли на руку, но, увы, не Астрогору.
А́стий Логри́ по прозвищу Махина за внушительный набор мышц и квадратную, как у Щелкунчика, челюсть, не тратил время даром. Высоченный, он всё ж чуток уступал Астрогору. Их обоих можно было назвать противоположностями друг другу. Широкоплечий атлет Астий, которому было далеко за тридцать, являлся обладателем платиновых волос, остриженных коротко, под ежа. Он науськивал хитроватых, припугивал трусоватых, убеждал преданных. И ему почти удалось встать во главе, заверив большинство в окончательной потере бывшего лидера, пока этот самый лидер не воскрес одним не самым прекрасным для Астия днём.