Серрио – молодой маг-ученик, назначенный в помощь Нирею. Ему не исполнилось и двадцати лет, но глаза горели любознательностью и решимостью. Из его карманов то и дело вываливались обрывки пергаментов с формулами заклинаний, которые он напряжённо изучал во время тренировок. Одежда Серрио была простой, но на поясе висела небольшая сумка с магическим порошком и рунами.
Нирей подошёл к собравшимся со своей неизменной деревянной посох-палочкой в руке. Издали маг казался хрупким, но в его поступи угадывалась уверенность.
– Спасибо, что откликнулись. Наш путь не будет лёгким, – сказал он, обводя взглядом отряд. – Прежде чем мы двинемся в сторону Пустошей, заглянем в пограничные земли, чтобы узнать последние новости о странных происшествиях.
Аэлль шагнула вперёд, поправляя колчан со стрелами за спиной:
– Я готова вести. Мой друг-карликовый ястреб будет помогать нам с разведкой.
В подтверждение её слов над башней кольцом пролетела небольшая хищная птица, внимательно присматриваясь к группе. Вода в форштадте отражала утренний свет, и каждый камень на дороге казался умыт утренней росой.
Все проверили снаряжение: доспехи, оружие, сумки с провиантом, фляги. Лисса убедилась, что пузырьки с лечебными снадобьями надёжно закрыты, а Тарик, нахмурившись, поправил на поясе меч. Серрио что-то тихо бормотал про «эффективность огненных чар против песчаных чудовищ», выуживая из сумки очередной пергамент.
– Тогда в путь, – произнёс Нирей.
Ворота Лисмии скрипнули, и отряд, покинув защищённые стены города, вступил на дорогу, что вела к окраинам королевства и дальше – к неизвестным землям, где ходили слухи о пробуждении неведомых сил.
3. Дорога через Лес Сосновых Теней
Покинув город, путники направились на северо-запад, чтобы обойти горный хребет и выйти к старым торговым трактирам. Оттуда предстояло повернуть на восток к Пустошам. Но по дороге их ждал Лес Сосновых Теней – место, о котором ходило много суеверий.
Лес начинался довольно дружелюбно: высокие сосны, стройные и величественные, образовывали над тропой зелёный свод. Лучи утреннего солнца мягко пробивались сквозь игольчатую крону, а на земле пёстрыми пятнами расстилался свет. Прикосновение прохладного воздуха приятно бодрило уставших путников.
Однако чем дальше они уходили вглубь, тем сильнее сгущался полумрак. Казалось, что на тропе всегда царит сумрак, даже в полдень. Здесь сосны были толще в обхвате, а их кроны шептались на странном ветру. Птицы почти не пели; лишь изредка слышался одинокий крик неведомой твари в глубине дебрей.