– Не такой ты и страшный, – улыбнулась Манго, гладя по пушистой морде.
– Пахнет дождём, – заметила я. – Хотя на небе не облачка.
– Идите внутрь! – резко скомандовала Клеопатра и быстро вышла за ворота.
– Кого сто́ит остерегаться, так это богов другого пантеона, – строго сказала Манго, ведя меня обратно во дворец.
Навстречу нам вышел взволнованный Гадес, его синие глаза потемнели на два тона, а чёрные волосы оказались распущены и едва касались подрагивающих плеч.
– Клеопатра давно ушла? – спросил он, прислоняясь к колонне.
– Минут пять назад, – ответила химера. – Думаешь, сто́ит волноваться?
– Повелитель Дуата не делает ничего просто так, – выдохнул Гадес, не сводя глаз с ворот. – Идите к себе.
Вернувшись в спальню, я подошла к окну и увидела, как Клеопатра возвращается в замок. Она шла быстро, почти бежала.
«Даже богиню судьбы можно было чем-то напугать. Интересно, какие они, другие боги?" – подумала я, когда в дверь постучали.
Чарующий аромат кофе пробивался сквозь каменную стену, обволакивая разум и саму душу, это был Арес, его магия пахла ярко обжаренными кофейными зёрнами, иногда сладко отдавая шоколадом и карамелью, но всегда оставляя терпкое послевкусие.
– Я принёс тебе горячий шоколад. Твоя мама сказала, ты пьёшь его перед сном.
На нём были чёрные джинсы и свободная белая рубашка, неклассический костюм, как обычно. В таком образе стирались границы пропасти возраста, между нами, казалось, что всё какой-то плохой сон и проснуться можно, едва, лишь ущипнув себя за руку.
«Но со сном растает и он…».
– Ты говорил с мамой? – спросила я, отгоняя наваждение.
– Десять минут назад, – Арес протянул кружку горячего шоколада. – Зефирок здесь нет.
– Спасибо, – почти прошептала я, приглашая бога Войны, войти.
Арес не отрывал от меня внимательного взгляда, словно пытаясь разглядеть в моих чертах Пандору. Выискивал её образ в каждом брошенном мной слове. Я отчасти понимала его чувства, но не могла разделить их.
– Я не Пандора. Я другая. Сколько ни ищи, во мне тебе её не найти! – произнесла я и, отвернувшись, подошла к окну. Глаза предательски зажгло.
– Знаю, но я желаю узнать именно тебя, – он сел на край кровати.
– Через девять дней я растворюсь во тьме, незачем меня узнавать, – его ладони сжались в кулаки, заставляя застыть на месте. – Музыка бездны поведёт меня во тьму. И подарит свет под конец.