Журналистка задала еще пару вопросов о профессиональной деятельности, а потом резко сменила тему. Начала спрашивать о детстве, студенчестве, увлечениях и предпочтениях. Любимый цвет? Любимый напиток? Что больше всего цените в людях?
– Ваша заветная мечта? – задала Журналистка очередной вопрос, допив кофе и поставив пустую чашку на поднос остановившейся возле столика официантки.
– В глобальном смысле, или в творчестве? – уточнил Писатель.
– В глобальном, – выбрала Журналистка один из предложенных вариантов.
– Ну, если в глобальном, то, как бы банально это не прозвучало, я мечтаю о мире во всем мире. Чтобы никуда не летели ракеты, нигде не взрывались бомбы, и матери не оплакивали бы своих сыновей, а жены – мужей. Чтобы не было нищеты, и каждый имел возможность заниматься любимым делом и зарабатывать этим на жизнь. Художник – картинами, поэт – стихами, писатель – ….
– Весьма утопично, – иронично обронила Журналистка, перебив Писателя. – А вам сейчас хватает на жизнь гонораров за ваши рассказы?
– Увы, нет, – печально улыбнулся Писатель, – чтобы выжить, я вынужден заниматься прочей деятельностью, помимо творчества.
– Расскажете, какой именно?
– Ничего особенно интересного: корректура текстов, литературные курсы, репетиторство.
– Похвально. А в творчестве?
– Что в творчестве? – не понял Писатель.
– Ну, заветная мечта в творчестве.
Писатель задумался. Заветная мечта была, но он сомневался, стоит ли ей делиться.
– Хотелось бы написать роман, – решился-таки он.
– О! Ничего себе, – кажется, это был первый ответ Писателя, который искренне заинтересовал Журналистку. – И что вам мешает?
– Лень! – засмеялся Писатель.
– А если честно? – Журналистка тоже улыбнулась.
– Если честно? – Писатель пожал плечами, – возможно, неуверенность в себе. Хотя, даже не это. Понимаете, рассказ я пишу за два-три дня, неделю максимум. И через неделю есть готовый продукт, который можно показать друзьям и получить какой-то отклик. А роман… Страшно начать и не дойти до конца. Признаться честно, я начинал и даже не раз. Я загорался какой-то идеей, и мне казалось, сейчас я напишу великую бессмертную книгу. Но в процессе написания, я выгорал. Идея переставала казаться мне гениальной. Сюжет становился посредственным. И мои ярко начатые романы заканчивали свою жизнь ярким пламенем в печи. А я возвращался к рассказам.