Журналистка молчала, находясь под впечатлением от этого откровения. Пауза в разговоре затягивалась. Писатель, не зная, что еще добавить, заметил на столе счет и полез в карман за бумажником.
– Нет! – отрывисто произнесла Журналистка, так что Писатель вздрогнул от неожиданности. – Извините. За счет газеты.
– Да я бы оплатил.
– Нет. Я настаиваю, – твердо сказала Журналистка и протянула ладонь, – спасибо вам за интервью. Было интересно.
– Взаимно, – произнес Писатель, пожимая девушке руку.
Журналистка рассчиталась, получила в гардеробе плащ и вышла из кафе. Писатель снял со спинки стула свой слегка помятый пиджак и тоже направился к выходу. Убирая во внутренний карман кошелек, он наткнулся на какой-то листок. Это оказался белый бумажный конверт.
Конечная остановка двадцать второго маршрута находилась в промышленной зоне. В пять часов вечера заканчивалась рабочая смена на располагавшихся неподалеку предприятиях и народ, набиваясь в автобусы, как килька в бочку, ехал домой. Сейчас остановка была безлюдной.
Отец проводил взглядом автобус, доставивший его сюда, и посмотрел на часы. Семнадцать, пятьдесят шесть. Он повертел в руках небольшой фонарик, одолженный у соседа, и присел на скамейку.
«И зачем я сюда пришел? – думал Отец. – Кто-то подшутил надо мной, бросил яркую бумажку в почтовый ящик. Сейчас, наверное, наблюдают из укрытия, смеются над старым дураком. А я сижу здесь и жду какой-то несуществующий автобус». Но тут же одернул себя: «Если есть хоть какая-то надежда на спасение Дочки, нужно ей пользоваться».
Отец достал из кармана приглашение и еще раз прочел. Решил убедиться, что ничего не перепутал. Все верно: последняя пятница лета, восемнадцать часов, конечная остановка двадцать второго. Убрав приглашение, снова посмотрел на часы. Минутная и часовая стрелки как раз вытянулись в одну линию. Отец поднял глаза и вздрогнул. Прямо перед ним стоял красный автобус. Сквозь одно из затемненных окон виднелась табличка с номером 242. Отец поднялся со скамейки, и двери автобуса тут же распахнулись. Секунду поколебавшись, он шагнул внутрь.
***
Двери автобуса с лязгом закрылись за спиной Полицейского. В салоне стало темно, вероятно, из-за тонированных окон. Впрочем, это не помешало Полицейскому рассмотреть, что в автобусе, кроме него, никого нет. Стеклянная перегородка, отделяющая место водителя была занавешена плотной шторой.