«Выходит из себя», «возвращается в себя». Поскольку изложение представляет собой дедукцию и все, следовательно, извлекается из каких-то единых оснований, то в широкое употребление входят выражения вроде «отделяет себя от самого себя» или, наоборот, «возвращается к себе», «уходит в себя». Тут ведь и богословие, если бы оно строго придерживалось такого понимания, должно было бы видеть в мироздании не что иное, как игру бога с самим собой. Видимо, надо согласиться, что, если иметь в виду универсальную систему знания, то такой, пусть и неудобный для нас, лексикон получает немало оснований. Ведь даже и философские скептики, отвергающие самую возможность познания как такового, все свои возражения извлекают из той же познавательной способности и потому в их лице познание и в самом деле отделяет себя от самого себя. Их оптимистические оппоненты опять же лишь стараются найти неточности и несогласованность в их воззрениях, но не отвергают их как что-то совершенно чуждое разуму. Правда, такая манера представлять совершенствование воззрений через дискуссию, являясь более точной с точки зрения общефилософской, усложняет работу мысли в повседневных научных и практических делах. Нам удобнее думать, что оппонент заблуждается, потому что лишен познавательной способности вообще. Мы всегда отдаем себе отчет в том, что такое, пусть и молчаливое, уничижение противящейся вам стороны есть сильное преувеличение, однако ради конкретной исследовательской практики в качестве методологического допущения оно все же оправдано. Но в то же время нельзя не видеть, что и выдвинутый в «Феноменологии» подход не может быть отвергнут полностью, независимо от достигнутого с его помощью итога.
«Равенство с собой». Производным от указанного дедуктивного подхода оказывается и выражения, в которых в качестве итога устремления к истине на том или ином этапе провозглашается равенство предмета с самим собой или равенство истине. Равным образом и, наоборот, неполное и несовершенное знание означает неравенство истине или себе самому; может предмет оказаться также отчужденным от себя самого, может и впасть в различие, которое не есть различие (после изучения). Понимание этого облегчится, если вспомнить, что для объективного идеалиста вся познавательная деятельность разыгрывается на поле одной и той же реальности (нам следует избегать употребления слова «субстанция», поскольку оно приобретает у Гегеля специальный смысл), выступающей то вроли чего-то идеального (сознание, самосознание), то в роли чего-то предметного или сущего. В таком случае истина, понимаемая обычно как соответствие знания предмету будет и в самом деле представляться как слияние того и другого в одно. Только что появившийся в поле познания предмет называется достоверностью самого себя. Он может быть явлен в ощущениях (быть сущим), в рассудке и так далее. Но по мере изучения открывается как равный истине или даже как сама истина, ибо он теперь не соответствует чему-то вне его, а слился с тем, чему должен был соответствовать.