Венецианская республика, расположенная на северном и восточном побережьях Адриатического моря, все чаще отражала набеги Османской империи на свои территории в Албании. После завоевания Анатолии, за несколько десятилетий до взятия Константинополя, османы переправились через Дарданеллы в Европу, ознаменовав этим новый этап своей экспансии, проведя свои войска через Балканы, которые тогда слабо удерживались Византийской империей, и углубившись в неприступные горы и долины прибрежной Албании. Контроль над этим участком побережья позволял военным и пиратским кораблям регулировать движение и торговлю между Адриатикой и более широким Средиземноморьем; это был ключевой узел театра военных действий между Венецией и Византией, когда они боролись за контроль над греческим архипелагом и Восточным Средиземноморьем. В свойственной им манере османы заключали сделки с местной знатью, обещая уважать их суверенитет и предлагая защиту. Многие предпочитали власть Османской империи венецианскому правлению и соглашались платить османам налоги товарами либо из казны.
Завоевав эти европейские территории, османы не только приблизились к главной награде – византийскому Константинополю, но и смогли заполучить плацдарм для дальнейших атак на венецианцев-католиков. Несмотря на то что многие из этих военных стычек происходили на море, Албания была одним из главных наземных полей сражений.
По мере того как османы наращивали территорию в Европе, они интегрировали население этих захваченных регионов в свою имперскую систему и создали институт, известный как девширме (devşirme). Христианских мальчиков-подростков насильно забирали из их семей и доставляли властям Османской империи. Разорвав все семейные связи, эти мальчики принимали ислам, получали все необходимые материальные блага и обучались военному искусству, становясь преданными и привилегированными кадрами османской армии. Таким образом, османы создавали лояльную военную элиту. Некоторые пожилые балканские христиане также стремились к повышению по карьерной лестнице, пытаясь снискать расположение в военных рядах империи.
Насколько нам известно, отец Гюльбахар был одним из таких людей, принявших ислам, чтобы поступить на османскую военную службу. Он получил дальнейшее потенциальное повышение социального ранга, отдав свою дочь будущему султану в качестве наложницы. Это принесло бы неисчислимые дивиденды, если бы она родила сына. В самом деле, отец Гюльбахар мог с радостью рассчитывать на то, что станет дедушкой османского султана – ошеломляющий поворот событий для человека, который начал взрослую жизнь как обычный скромный албанец. Для самой Гюльбахар выгоды также были значительными. Она не просто жила во дворце, в неге, немыслимой в родной деревне (где она принадлежала бы не сыну султана, а лишь мужу), но у нее также был шанс стать матерью султана и, следовательно, самой важной женщиной в империи – а значит, одной из самых могущественных женщин в мире. Поскольку в этот период османским султанам и их наследникам сыновей рожали не их жены, а наложницы, все османские султаны были сыновьями иностранных рабынь, обычно христианского происхождения, таких как Гюльбахар.