– Все знают эту сказку, – огрызнулся Светогор. Он осекся и метнул взгляд на магистра, когда тот с шипением втянул ноздрями воздух. Его недовольство питалось неуважением братьев друг к другу. Перебив темного, светлый нарушил равновесие и вызвал волнение магистра. Куан же с ехидной улыбкой продолжил:
– Да, возможно. Но известно ли Вам, что одна хранительница сбежала много сотен лет назад? – он поднял горящие глаза на магистра, но тот не повел и бровью. То ли знал, то ли ждал продолжения, не торопя рассказчика. Светогор же подался вперед, заинтересованный услышанным. – И полное восполнение сил хранителей невозможно, – Куан снова сделала паузу. Все его вибрации волнения растворились в теле, он завладел вниманием присутствующих, и даже равнодушие верховного не скрыло от него звенящей напряженности, витающей в зале. Он расслабленно закинул ногу на ногу и увлекся изучением своих ногтей. – Они тайно ищут ее, бросая на поиски все силы. Если мы сможем опередить хранителей, то разрушим их дом изнутри. Смерть хотя бы одного вечного ослабит всех – это ли не шанс на свободу?
Светогор выдохнул и качнулся назад, словно потерял все силы, сосредоточенно слушая брата. Он растерянно смотрел по сторонам, обдумывая услышанное. Магистр внимательно наблюдал за Куаном.
– Ты принес добрые вести, сын мой, – прошла, кажется, целая вечность, прежде чем верховный изрек свою похвалу.
После аудиенции Верховного магистра Куан шел по длинному коридору. То, что он рассказал отцу и брату, было лишь частью великой тайны хранителей. Ту энергию, которая хранится в доме старшего хранителя, мог почувствовать только настоящий потомок дара. А если учесть, что Светогор просто не осмелится ступить на земли Суммана, самые обширные земельные угодья Машистого континента, то и тайне быть тайной вечно.
Это предательство своей любви Куан никогда себе не простит. Но и ничего не сказать Синклиду он не мог. Слишком подозрительно было бы отойти от дел, да и вести двойную жизнь, не привлекая внимание верховных, достаточно сложно.
– Куан, погоди, – вырвал его из раздумий голос брата. Светогор догнал и резко развернул Темного. Полы меховой накидки, абсолютно не хранящей тепло, а лишь создающей иллюзию богатства и статуса, разлетелись в разные стороны.
– Чего тебе, брат? – Куан нарочно сделал ударение на последнем слове и сверкнул глазами. В светлом его раздражало всё: от плавных движений, как у хищника, до всепоглощающей любви отца.