– Присядь, Куан, – обратился к прибывшему подчиненному магистр. Он равнодушно окинул того взглядом, указывая рукой на свободное кресло перед массивным столом, на котором были сложены две ровные стопки документов: белые листы с одной стороны и сизые – с другой. – Мы с твоим братом… – он обозначил взглядом сидящего перед ним Высшего советника света, которого не было видно за высокой спинкой кресла. На подлокотник опустилась татуированная белой вязью спиралей рука, и пальцы отбили дробь, подтверждая слова магистра. – Как раз обсуждали проблему затянувшегося сопротивления. Пора переходить к действиям.
– Светогор, – почтенно произнес темный, опускаясь на свободное кресло. Будоражащая нутро дрожь от добытых новостей будоражила разум. Хотелось вывалить эту весть на идеально отполированный стол, прямо перед магистром и братом, как всегда высокомерно взирающим на него свысока, хотя тот и был порядком ниже ростом. Но Куан сдержался из последних сил, дабы показать уважение и смирение перед вышестоящим – так положено вести себя в магистериуме. Ждать назначенного тебе времени, когда сможешь высказаться и показать свое недовольство ожиданием. Брат, в свою очередь, лишь качнул головой, явно давая понять, что Куан прервал важный разговор своим нежелательным появлением.
– Итак, дети мои, что вы можете предложить мне? – Синклид, магистр, высший судья, законодатель и правитель свободных, был весьма почтенного возраста. Его намеренная медлительность выводила из себя. Всем видом он указывал на свое беспрекословное верховенство. Редкие седые волосы, убранные в низкий хвост, гладко выбритое лицо, отекшая старческая кожа с темными пятнами на щеках и шее, опущенные уголки тонких бледных губ, тусклые серые глаза, познавшие всю мудрость мира – все в его облике говорило об усталости и потерянном интересе к жизни в целом. За спиной поговаривали, что старику пора найти преемника и оставить пост верховного, но время шло, а вопрос о преемнике так и не поднимался.
– Позволите мне высказаться? – Куан с силой сжимал пальцами гобеленовый подлокотник, чтобы сдержать порыв и остаться, хотя бы внешне, бесстрастным. После минутного раздумья сведенные густые седые брови старика расслабились, и глубокая морщина распрямилась. Он вяло кивнул и устало откинулся на спинку кресла. Темный судорожно вздохнул. Оказывается, всё это время он задерживал дыхание, боясь услышать отказ. – Среди хранителей существует поверье, что силы их питают друг друга. И даже самый слабый и незначимый дар не может существовать без другого. Все одиннадцать хранителей рассредоточены по миру и собираются все вместе два раза в год для восстановления затраченных на поддержание порядка сил.