Как поймать монстра. Круг второй - страница 19
– Вторая ступень, – тихо согласился Эшли.
Одержимость – то, что люди обычно называли «одержимостью», – представляла собой процесс. Как и любой процесс, его можно было изучить. Разложить самые страшные проявления на составляющие, выделить отрезки, изучить этапы, разбить на фазы.
В Управлении это называли «лестницей поглощения». И вместо «этапов» или «фаз» у этой лестницы были «ступени».
– Верно, – подтвердил Сайлас. – Вторая из шести.
Шесть ступеней отделяют жертву от исчезновения.
Не смерти: смерть тесно связана с физическим телом, и Сайлас всегда считал это слово больше биологическим, чем оккультным. Исчезновение – вот подходящее определение. Ведь ты не умираешь: твой мозг продолжает работать, синапсы передают информацию по нейронам, сердце толчками гоняет кровь, легкие наполняются и пустеют при вдохах и выдохах, волосы и ногти продолжают расти. Твое тело определенно живо, как ни посмотри.
Но тебя больше не существует.
Твое тело подчиняется сущности, пришедшей с Той Стороны. Твой мозг, синапсы и нейроны, твои сердце и легкие – все это теперь принадлежит Ей.
Шесть ступеней отделяют жертву от исчезновения.
Ступень первичного контакта. Триединая ступень наваждения: Волна, Маятник, Угол. Ступень входа. Ступень захвата. Ступень слома. Ступень инволюции.
Целых шесть. Всего лишь шесть.
Натягивая куртку и все еще дрожа от ни черта не освежающего душа из холодной воды, Джемма вышла из бани, чтобы обнаружить, что Блайт торчал где-то среди деревьев. Приглядевшись, она поняла, что он, кажется… Обрывал рябину?
– Эй! Алукард! Ты что, воруешь?
Блайт замер к ней полубоком, но стрельнул взглядом. Затем, возмутительно промолчав, вернулся к своему занятию: срывал ягоды с ветки у себя в руках. Джемма с топотом спустилась по ступеням и направилась к нему:
– Оглох?
– А, это вы мне, – вяло ответил Блайт, продолжая обдирать ветку. – Простите. Думал, вы обознались.
– Посмотрите на него. Тебе что, не нравятся клички? – Джемма взяла с его ладони оранжево-красную ягоду и закинула в рот. Тут же скривилась. Горькая. – Правда, они уже заканчиваются…
– Ну, у вас еще много вариантов, – пробормотал Блайт. – Лестат. Морбиус. Эрик Нортман. Дэймон Сальваторе.
– Дэймон Сальваторе? Серьезно?
– Сказал человек, назвавший меня Алукардом.
Что ж. Джемме нечем было это крыть.