Безрадостный пейзаж гармонировал с безрадостными лицами шахтеров, которые теперь были на каждом шагу, – и все это вместе действовало Сайласу на нервы. Он стоял поодаль от входа в шахту, наблюдая, как несколько мужчин заходят внутрь с инструментами. Какая уже группа по счету? Третья? Люди курсировали туда и обратно, и только главный, Йен, как ушел внутрь, так и не возвращался.
Стоящий рядом ирландец заговорил – может быть, с ним, может быть, с мирозданием, черт его знает, – хмуро разглядывая распахнутый настежь вход в шахту. Скачущий ирландский говор раздражал Сайласа не меньше, чем сами ирландцы. Его бесили уходящие вверх окончания, его бесила твердая, словно мешающаяся под ногами «р». Сайлас не любил находиться в толпе – и еще меньше он любил толпу, которая трепалась на языке, который он не понимал.
А этих долбаных ирландцев здесь была долбаная толпа.
Обвал в шахте – спасибо Роген и ее неумению думать наперед – созвал сюда половину этого проклятого богом местечка. Теперь взбудораженные шахтеры сновали здесь и там, мешая Сайласу делать его работу. Внутрь его не пускали: он пытался придумать какой-то правдоподобный предлог, но и в этом облажался. Йен сказал, что там теперь опасно и сначала нужно разобрать завалы. Разобрать завалы! Если очаг действительно там, эти недоумки не только завалы разберут, но и выкопают кого не просили!
Йен так и не возвращался, и Сайлас мрачнел с каждой минутой. Никто здесь не вызывал доверия, но этот мужик – особенно.
То, что Махелона появился из шахты весь в крови – камнепад знатно проехался ему по лицу, – не произвело на шахтеров никакого впечатления: их словно интересовал только факт обвала. Йен ни слова не сказал, хмуро оглядел их и повел своих людей внутрь.
Ладно, никакой чуткости от них и не ждали – в конце концов, кучка иностранцев полезла туда, куда им запретили, разрушила чужую собственность, и, положа руку на сердце, Сайлас мог понять претензию. Но если вы видите человека, которому булыжник чуть не снес полголовы, стоит хотя бы задержать на нем взгляд? Но нет. Они Махелону будто не заметили.
С другой стороны, если вы заранее знали, что так и случится… Сайлас покрутил мысль в голове, разглядывая нескольких оставшихся снаружи мужчин. Ему самому досталось не так сильно: ушибы не причиняли дискомфорта, а царапины на лице быстро перестали кровоточить. К вечеру заживет, но выглядит он сейчас, наверное, как полное дерьмо.