Отец промолчал и решительно шагнул в дом, чувствуя, как за ним хлопнула дверь.
– Телефон в гостиной, пользуйтесь, – бросила она, возвращаясь к своим делам, но на полпути остановилась и обернулась, добавив с едва заметной усмешкой: – Надеюсь, трубка не перегреется от гнева.
В её голосе звучал не сарказм, а скорее привычное для неё недоверие. Она замерла в дверях кухни, вслушиваясь в гулкие шаги Эрнандо по деревянному полу.
– Мужчина, который пытается сохранить контроль, – всегда немного жалок, – подумала она, машинально поправляя край своего фартука.В гостиной стояла тишина. Единственным источником света была старенькая лампа с абажуром, который, как казалось Анхелике, видал лучшие времена. Тёплый свет мягко ложился на старомодный диван, кружевные салфетки на столике и стопку журналов, давно никем не читанных. Эрнандо судорожно набирал номер, слегка дрожащими пальцами держа трубку. Анхелика, стоя в коридоре, искоса наблюдала за ним, почти наслаждаясь этой картиной.
Спустя несколько минут Эрнандо вышел из гостиной. Его шаги были быстрыми, как будто он боялся потерять нечто важное, если замедлится хотя бы на секунду. Он сдержанно кивнул в сторону Анхелики и уже потянулся к дверной ручке, как позади раздались лёгкие торопливые шаги.
– Сеньор Эрнандо! – вдруг окликнула она, выходя из кухни. Её голос был громче, чем требовалось, словно она намеренно подчеркивала своё присутствие. – Нашлась пропажа?
Эрнандо замер на миг, его плечи чуть поникли от этого простого вопроса, но он не обернулся. Его лицо было напряжённым, как у человека, от которого требуется куда больше, чем он способен выдержать за один вечер. Он на мгновение прищурился, стиснув челюсти, но, так ничего и не ответив, вышел за порог. Сел в машину, дрожащими руками повернул ключ зажигания и крепко сжал руль, будто искал в нём опору или пытался вынести эмоции таким образом. Он резко тронулся с места, оставляя за собой хруст гравия и тихо скрипнувшие ворота, и уже через мгновение его не было видно на проезжей части.
На часах уже было около трёх часов ночи, когда Эрнандо ехал по полупустому шоссе АР-8 в сторону San-Sebastián. Тишина дороги и пустые улицы усиливали ощущение нереальности происходящего, как будто этот затянувшийся день не хотел заканчиваться. Мысли метались, будто проносившиеся изредка фары встречных машин, а в них всё чаще мелькала тревога. Пару раз машина плавно накренилась, едва не вылетев на обочину, и отец встряхивал головой, заставляя себя проснуться. В ушах все громче звучало убаюкивающее воевание мотора. С каждой минутой Эрнандо чувствовал, как темнота вокруг становится всё более притягательной. Он осознавал, что вряд ли сможет утром появиться на работе, но с каждым километром понимал, как всё остальное постепенно уходит на второй план.