Куан размышлял о событиях очередной ночи, устремив глаза на дно кровати второго яруса. Каменный выступ представлял собой чашу, сделаную неумелым каменщиком, и давал возможность, присмотревшись, выуживать из фантазии новые образы, словно глядя на облака, лежа на поляне с густой ароматной травой.
Куан поднял руку над головой и повертел ею. Свет чадящего фонаря бликовал, и предметы отбрасывали на поверхностях комнаты замысловатые тени. Руку жгло и раздувало изнутри, как если бы он только что вышел из пекла под спасительный теневой навес. Кожа была цела, но внутри все горело и зудело. Лицо и грудь ощупывать смысла не было: ничего не изменилось, все было так же цело и живо, но ощущения горящей плоти не покидали его и собирались преследовать до следующего сна.
Мало того, что тьма толкалась, норовила выброситься новой волной, переполняля тело и заставляя ощущать себя пузырем с тонкими стенками, готовым лопнуть и исторгнуться во все стороны потоками ярости – так теперь добавился этот пожар, разжигающий внутри темное начало.
И все же… Зачем она движется во тьму? Что толкает ее в этот кошмар? Зачем она вызывает в нем злость и резкость… Каждый раз он бросается к ней и выталкивает на свет, обжигаясь и калеча себя. Вопрос о том, чтобы оставить девушку и уйти, не возникал вовсе – Куан лишь слегка раздражался от ее настырности и глупости. Хотя, может, она просто не понимает грозящей им обоим опасности?
Сморенный тяжелыми мыслями, мерным стуком капель с потолка и усталостью, Куан провалился в небытие.
Снова темные болота. Путь через валежник, падение в овраг. Грязь и вонь. Но с намеченного пути он не свернет. Ничто не сможет остановить тьму, движущуюся по этому миру темного сна. Что-то упорно разворачивало его и заманивало в теплые объятья. Но Куан настырно шел вперед.
Оказавшись у каменного круга, он понял, что свет, расползавшийся куполом в прошлый раз, исчез, а камни, завернутые в туман, словно в одеяло, манят к себе еле уловимой силой.
Спустившись в низину, Куан провел пальцами по холодным изваяниям и вошел в центр круга. Он словно стоял на огромной ладони, держащей поднятыми пальцами невидимый шар. Куан приблизился к алтарю. Вогнутая поверхность камня темнела от крови, впитавшейся в нее после тысяч ритуалов. Куан почувствовал, как на грудь неприятным осадком ложится отвращение.