Он уже лег и очень удивился, что кто-то пришел к нему в келью так поздно.
– Сестра? Что случилось?
Кахир сел. Несмотря на холод, спал он без рубашки. Свет в его келье был скудным, он проникал сюда через небольшое узкое окошко, но луна сегодня светила особенно ярко. И Ратта смогла рассмотреть мощный торс и литые грудные мышцы. Щетину на подбородке, которая росла стремительно. Кахир выглядел намного старше своего возраста. Ему сейчас было почти двадцать солнц, как говорят эти высшие. Или лет, как принято считать в Храме. Но на вид так гораздо больше. Мужчина!
– Что у тебя в руках? – с любопытством спросил Кахир.
– А, это… Это вода, – Ратта осторожно поставила кувшин на шаткий деревянный стол.
И села на кровать. Кахир невольно вздрогнул и отодвинулся.
– Не бойся, – ласково сказала Ратта. И погладив парня по груди, покрытой, словно шерстью курчавыми черными волосами, почувствовала, как он напрягся. Задела сосок и сама невольно покраснела. Но она уже решилась. – Ты вырос, Кахир. И ты не должен больше бояться женщин.
– Но ведь похоть это чудовищный грех, – сказал он хрипло. Мышцы напряглись. Жар охватил все тело. Кахир снова хотел отодвинуться, но не смог.
– Я тебе помогу. Ложись. В первый раз я сама.
Ратта ласково коснулась рукой его плеча, принуждая лечь. И хоть рука ее была слабой и легкой, как перышко по сравнению с сокрушительной силой Кахира, он послушался. Когда он лег, Ратта стала его гладить. Сначала обнаженный торс, потом ее рука опустилась ниже. Нет, все в порядке. Его мать не успела. Слишком могучий организм. Веста так и не смогла выбить из ненавистного сына чувственность.
Аль Хали. Кровь и плоть Ранмира. И ничего ты с этим не сделаешь.
Ратта несмело коснулась губами дрогнувшего пупка. Стала нежно целовать живот. Она и сама боялась. Отстранилась и вопросительно посмотрела на Кахира: он, казалось, не дышал. И Ратта стала поднималась своими горячими губами вверх. Целуя его грудь, потом шею. И, наконец, их губы встретились. Кахир нет, не застонал. Зарычал.
– Тихо, милый. Нас могут услышать. А я хочу прийти к тебе еще… И еще…
Она села на него, продолжая гладить:
– Вот так… Забудь о том, что это грех… Ты должен стать мужчиной. По-настоящему.
Она невольно охнула, когда нашла его огромный член и попыталась принять. Сначала была боль. Ратта невольно подумала, что юные послушницы, должно быть, чувствую тоже во время страшного обряда. Когда их посвящают богам и одному из них надо принести в жертву девственность.