– А что, есть и другие? – Парень, кажется, нисколько не поверил её словам. И в этом Софи его понимала. Она и сама хотела списать всё на приставший к ней бред. – Тебе помочь встать, или мне заткнуться и не вмешиваться?
Один его вопрос был хуже другого и обрывался так резко, что не оставлял после себя ничего, кроме раздражения и пустого звона в ушах. И, всё же, молчание с ним было мучительней слов. Оно возмущало и надоедало. Словно бы это она сделала что-то не то. «Неужели с людьми всегда было так сложно?».
Ветер поднимал обрывки громких фраз, доносящихся со стороны дороги, и предоставлял в полное распоряжение Софи. Но она так и не смогла прийти в себя. Ледяной пот градом скатывался со лба и беспросветной пеленой прикрывал глаза. Деми решил больше не церемониться. Взяв здоровую руку Софи, он положил её на свою шею, понимая, что даже такой опоры ей будет недостаточно. Одним плавным движением Деми поднял Софи, и зашагал в вглубь леса. Софи не сопротивлялась. У неё не было выбора. Между гибелью от ружья мародёров и смертью от ножа этого парня она выбрала последнюю. Потому что с холодным оружием Софи и сама умела управляться.
Деми шёл спокойно и медленно и не только потому, что так Софи было легче. С самого начала мощи в нём было не больше, чем в ней теперь. Поросшие жгучими травами тропы вились неудобными человеку путями. Парень менял дороги так часто, как только мог. Он старался не протаптывать явных проходов, то и дело петляя по самым непроходимым местам. За весь путь Софи не удалось предугадать ни единого его шага, а тупая боль всё так же билась в её голове. «Если это конец, нужно попросить его написать моё имя. Нацарапать на куске коры. И фамилию тоже. У родителей и её нет».
Согнувшись, Деми последними силами пронёс Софи под широко раскинувшимися ветвями с колючей листвой. Растения на Нью всегда росли в полном беспорядке, закономерности которого были известны одной лишь Природе-Матери. Клубника стройными рядами стелилась за жакарандой и уступала место поросшей на дубах лозе. Тем Ньюэра и была удивительна – любой цветок приживался на ней, расцветал и корнями уходил глубоко в почву к самому сердцу планеты. И Нью выхаживала каждого из своих новых детей. И людей она любила, но лишь до тех пор, пока человек не предал её веры. Это случилось с устройством первых заводов. У Ньюэры только отнимали, никогда ничего не давая в ответ.