Пока я размышляла об этом, стараясь не встретиться взглядом с Бураком, чьи глаза после каждого глотка все смелее задерживались на моем лице, мне и в голову не приходило ревновать к Селин. Но теперь, когда я увидела, как они ранним утром втихомолку уходят из дома, словно воры… В такой ситуации волей-неволей возникают некоторые вопросы. Может быть, этой ночью, когда мы, хорошенько набравшись, разошлись по своим комнатам, Бурак, желая отомстить мне, пробрался в спальню Селин и… Да нет же! Бурак – достойный, благородный человек. Он не полезет, озлившись на меня, в постель к двадцатилетке. Тем более к Селин. Вечно я подозреваю в людях худшее. Возвожу напраслину на человека, с которым дружу столько лет.
Впрочем, я настолько устала, что у меня нет сил ни на какие чувства, в том числе и на ревность. Мне хочется только одного – спать. Вот бы упасть на эту кровать с латунным изголовьем и скрипучими пружинами, ту самую, на которой лежала когда-то больная мама, и уснуть… Уснуть и обо всем забыть. Но уснуть не получится. Я уже много ночей не смыкаю глаз – с тех самых пор, как ушел Уфук. В тот вечер, когда я нашла на столе его записку – «Звонили из клиники. Тому, что ты сделала, нет прощения, Нур», – на сердце мне лег тяжкий камень, не дающий уснуть.
Глядя в щелку между пахнущими пылью занавесками, я смотрела, как они идут вверх по улице. Селин не стала садиться на велосипед, вела его за руль, на ходу тихонько касаясь плечом Бурака.
Интересно, спит ли Бурак с ровесницами Селин?
Вспомнилось, как вчера, когда племянница пошла в дом за вином, он немного грустно спросил меня:
– Помнишь ночь, когда она родилась?
Он лежал на спине на старом дощатом причале, подложив руки под голову, и смотрел на звезды. На нашем укромном пляжике кажется, что они светят как-то по-особенному, не так, как обычно. Я свесила ноги в море. Стоило чуть-чуть ими пошевелить, и вода начинала светиться. Как прекрасно… И та ночь, когда родилась Селин, тоже была прекрасной. Мы с Бураком провели ее вместе. И не где-нибудь, а дома у Фикрета. Спали на кровати, где была зачата Селин. Спали, просыпались, любили друг друга и снова засыпали. Фрейя улетела рожать к себе на родину, в Норвегию. Фикрет с Огузом поехали с ней. А меня брат попросил пожить немного на их очаровательной вилле в Левенте, присмотреть за собакой.