еще не прозвучал, Фикрет! Не рано ли?
Когда брат закрывал тяжелую железную калитку, на весь сад и на всю пустую улицу разнесся звон колокольчика, подвешенного Садыком. Но никому не было до этого дела. Собака садовника Хусейна гавкнула пару раз из флигеля, и всё. Фикрет взглянул на часы и быстрым шагом двинулся вверх по улице; потом свернул к пристани и скрылся из глаз. Я немного постояла еще у окна – вдруг вернется? Рассветало. Прозвучал азан. Настал конец длинной ночи. Фикрет не вернулся.
Когда стало уже совсем светло, вышел Садык-уста. Сгорбившись, вывел из закутка у дровяного сарая свой велосипед, съездил на рынок, вернулся, разгрузил корзину. Бедный старик до сих пор убежден, что в таком возрасте обязан в чертову рань ездить на рынок. Сколько раз я ему говорила: давайте наймем кого-нибудь, чтобы жил тут и взял на себя вашу работу. Но ни Садык-уста, ни бабушка ни в какую на это не соглашаются. Фикрет все же нанимал в свое время одного за другим нескольких человек, но эти упрямые старики всех выжили. Ну да ладно, тяжелую работу, уборку по дому берут на себя садовник Хусейн и его жена Шехназ, что живут во флигеле. Шехназ готовит у нас на кухне обед и ужин, а Садык-уста по утрам покупает все, что нужно для завтрака. Да, за завтрак отвечает он: накрывает на стол, убирает. Собственно говоря, оба едят-то совсем по чуть-чуть. И все равно нужно каждое утро съездить на рынок, и всё тут. Не может старик отказаться от многолетней привычки.
Пока Садык-уста перетаскивал из велосипедной корзинки в кладовую через черный ход все купленное, в саду появились Бурак и Селин. Селин взяла свой велосипед «Швинн Крузер», стоявший у стены – он выглядит старинным, но на самом деле произведен в Китае, – и они упорхнули из дома, думая, что их никто не заметил. А ведь если бы они посмотрели вверх, то увидели бы меня у окна спальни на втором этаже. Селин придержала колокольчик на калитке, чтобы я не проснулась. Вот так дела. Какова моя племянница! В тихом омуте… Вот и вчера, когда мы все вместе пили на причале, она от Бурака глаз не отводила. Что бы он ни сказал, смеялась. Ревную я, что ли? Нет. Бурак ведь ею не заинтересовался. Он пытался встретиться взглядом со мной. Я знаю, что у него на уме: еще раз затащить меня в постель. Один раз ты мужа обманула, обманешь и второй. Но нет, Бурак. Мы совершили ошибку. И я расплатилась за нее. Точнее, расплачиваюсь. А ты, конечно, ни о чем не подозреваешь.