До восьми лет у меня было все… и мне казалось, так будет всегда! Однако в жизни всегда есть свои «но».
На праздновании дня рождения папы произошел ужасный несчастный случай. Из-за глупой случайности – утечки газа – наш дом взорвался. В тот день погибло много людей: мои родители, бабушки, дедушка и десятки гостей. И должна была погибнуть я. Так вышло, что я оказалась в дальнем углу дома, и мне досталось меньше всех. Меня вытащили из-под обломков едва живой. Доставили в больницу без особых надежд на то, что я выкарабкаюсь. Врач – бывший военный, в годах – оказался очень упрямым, но настоящим гением с золотыми руками. Он долгие часы делал мне операцию. А после, переживая, еще не одни сутки сидел возле моей кровати. И вздохнул с облегчением, только когда я открыла глаза. Меня ожидали долгие месяцы реабилитации, а когда я сделала первые шаги, мой спаситель заулыбался своему успеху и моему светлому будущему. Всем казалось, если я начну ходить снова, я стану как и прежде – обычным жизнерадостным ребенком. Но нет.
Правда, я очень благодарна врачу за его старания. Порой мне казалось, что именно мои ангелы-хранители давали ему сил не сдаваться и надежду на благоприятный исход. В те времена подобные травмы становились приговором, обеспечивая инвалидность. Я стала своего рода первым удачным экспериментом. Но как только меня выписали из больницы, единственный оставшийся родственник – дедушка, генерал – не захотел видеть меня и отправил на воспитание к пожилой дальней родственнице, в деревню под Москвой.
Я любила и уважала Анну Андреевну. Она стала мне как бабушка, хотя, пожалуй, по возрасту была ближе к прабабушке. Не имея собственной семьи, женщина любила меня как родную. Была добра и старалась воспитывать, заменяя мне всю семью. Как могла, внушала мне надежду на лучшее, семейные ценности и любовь к ближним. Но трудно верить в лучшее, когда родные люди покидают тебя. Также в моей душе не находилось понимания и оправдания для предательства деда. Не укладывалось в голове, как горячо любящий дедушка смог отказаться от единственной выжившей внучки. Я помню, как он любил меня и баловал до происшествия, а после него все изменилось. Он словно наказал меня. Почти не навещал в больнице. Сменил мне фамилию. Практически полностью исключил меня из своей жизни, не считая редких приездов в деревню раза так… три в год. Он обеспечивал нас, и финансово мы ни в чем не нуждались. Смотрел на меня блестящими от слез глазами, но никогда больше не брал меня к себе домой и не проводил со мной времени лично.