– Неужели тебя что-то смутило? – Хекнул Джек, довольный выражением лица режиссёра.
– Конечно, смутило. Генриха нет. – Покусав губу, выдал Ник.
– Дай угадаю, он должен был играть главную роль, но куда-то делся? – Без особого интереса спросил попаданец.
– Хуже, гораздо хуже, друг мой, – Шут патетично воздел руки к потолку, – за что, Создатель, неужели ты против премьеры?!
– Судя по всему, для тебя это важно, – присаживаясь на край одной из куч тряпья, заметил Евгений, – а что конкретно делал Генрих?
– Он играл сову с деревом во втором акте. А теперь его нет. Нет! – Вскричал обиженный мирозданием драматург.
– Пх-пх, – подавился смешком подопечный Шута, – это серьёзно. Даже не знаю, как тебе с этим помочь.
– Помочь, да чем ты… – Бегающий взгляд Ника резко перепрыгнул на нового приятеля. На территории его лица материализовалась привычная широкая ухмылка.
– Нет, даже не думай. – Джек выставил перед собой руки в защитном жесте.
– Дружище, я уверен, что ты справишься с этой задачей. Да, будет трудно, но взамен ты получишь бесценный жизненный опыт и мою благодарность. – Энтузиазм постановщика изливался на Джека неудержимой волной словоблудия.
– Не-не-не. Во-первых, у меня боязнь сцены. Во-вторых, твоё спасибо не булькает. – В глазах Евгения плескался настоящий ужас.
– Ради меня, Гоша, – продолжил увещевания Шут, – к тому же, конкретно моё «спасибо» таки булькает.
Паяц щелкнул пальцами и достал из рукава бутылку. Глаза Джека округлились. Угловатая форма сосуда, чёрная этикетка, жидкий янтарь внутри. Самый известный в его родном мире виски появился буквально из ниоткуда.
– Охренеть, дайте два. – Выпалил от удивления мужчина.
– Одна сейчас, одна после работы. – Поставил условие художественный руководитель.
– По рукам. – Новоявленный актёр вскочил, выдернул бутыль из рук амбициозного автора пьесы. Ловкие пальцы бывалого картёжника лихо расправились как с крышкой, так и с дозатором и, спустя пару секунд, в глотку заложника абсурдного королевства потекло зелье храбрости. Незаметно для себя ополовинив бутылку, Джек ощутил, как от желудка по телу распространяется тепло. Хекнув, он закрутил крышку и взглянул в довольное лицо Ника. Физиономия Шута двоилась, но это было даже к лучшему. А вот то, что выражение этой наглой морды снова сменилось, явно не к добру.