– А если бы разбилась?! – стояла на своем Сапфир.
– Я бы соблюдал по тебе траур и два месяца не водил шлюх в замок. Клянусь!
– Ты омерзителен, – бросила ему в лицо Сапфир.
– Ну я же твой муж, отвратительная моя.
– Отпусти! – закричала она. – Поставь меня на ноги!
– Да пожалуйте! – Он уложил ее прямо на размытую дорогу и отряхнул руки.
– Остолоп! – Сапфир с трудом встала (мокрые юбки платья этому не способствовали). – Я просила на ноги меня поставить, а не уложить в грязь!
Шершень на вопли ее возмущения внимания не обратил. Он шел вперед и вскоре скрылся в сизой пелене дождя, словно точно знал путь.
– Дхарское пекло! Да будь оно все проклято! – выругалась она и зажгла вокруг себя пламя.
Хотела согреться и просушить платье, но все вышло наперекосяк. Сапфир не ожидала, что в такой ливень шелк может настолько быстро воспламениться! Вода, что пропитала ткань, испарилась, и клубы пара окружили принцессу. Она вскрикнула и успела заслонить лицо руками, но кожу кистей все равно опалило.
Под проливным дождем платье быстро потухло, пар рассеялся, но ожоги остались. Сапфир отняла руки и взглянула на белесые пузыри, наплывающие с кистей на пальцы. Боль становилась все острее, а безысходность – неизбежнее.
Девушка обернулась, чтобы позвать Гронидела, но теперь ее окружала лишь стена дождя. Конечно, он слишком зол на нее, потому ушел и даже не обернулся.
Сапфир опустила голову и уставилась на изувеченные руки. Кто-то больно ударил ее по спине. Принцесса вскрикнула от неожиданности, как внезапно ее сбило с ног и поволокло по земле. Крик ужаса превратился в сип, мысли спутались. Она призвала дар, но вместо маны на кончиках пальцев ощутила одну лишь боль.
Юбка и исподняя рубашка задрались, руки раскинулись безвольными плетьми. Взгляд Сапфир застыл на мохнатых лапах паука. Толстые и высокие, они казались мягкими из-за покрывающей их сизой шерсти, поблескивающей серебром в каплях дождя.
«А ведь не зря эту нечисть называют мохноногом», – успела подумать принцесса, прежде чем ее оторвало от земли и подняло в воздух.
Гронидел
Гронидел так разозлился, что готов был бросить Ведьму ночевать под дождем посреди поля! Только и умеет, что препираться. Плохо ей у него на руках лежалось! И вместо благодарности за спасение из кареты, которая в любую минуту могла развалиться, он получил лишь крики и ругательства.