Каждый раз, когда я ступаю на черно-белую плитку фойе дома на площади Кэррингтон, меня охватывает трепет. Это один из знаменитых викторианских браунстоунов, располагающихся в Бэк-Бей, – великолепный остроугольный фасад, идеальный ремонт внутри. Моя красиво меблированная двухкомнатная квартира выходит на внутренний двор с ухоженным садом и чугунными фонтанами – подобные апартаменты недоступны простому писателю. В гостиной по обе стороны от камина располагаются встроенные книжные полки, на которых собраны работы предыдущих лауреатов стипендии Синклера, проживавших здесь. Коллекция томов одновременно вдохновляет и внушает мне трепет. Чудесные романы всевозможных жанров, написанные авторами в этой самой квартире. За пятьдесят лет существования стипендии квартиру, без сомнения, ремонтировали несколько раз, но книжные полки, словно святыню, никогда не трогали. Они – смысл существования и сердце этого места. Иногда мне даже кажется, что я слышу его стук.
Возможно, именно из-за полок моя рука не поднимается писать. Я думала, что здесь слова польются с легкостью. Нужное время и нужное место – мечта, поддерживаемая престижной наградой. И все же я чувствовала себя недостойной, неуверенной. Я захлебнулась и в первый месяц удалила больше слов, чем написала. Но не сегодня.
Сегодня я вернулась из библиотеки в предвкушении. Мы провели в Комнате карт несколько часов – Каин, Уит, Мэриголд и я. Чуднó – четыре незнакомца узнали друг друга и поладили, словно были друзьями в прошлой жизни. Мы болтали обо всем на свете, смеялись и безудержно подшучивали друг над другом. Мне казалось, что я вернулась домой. С тех пор как улетела из Сиднея, я впервые выдохнула.
Оказалось, что Каин уже публиковался – отзыв на его первый роман выпустили в «Нью-Йорк таймс». Он мне этого не рассказывал – я погуглила его имя по пути домой. «Вашингтон пост» назвала его самым многообещающим молодым писателем Америки, а его первая книга стала небольшой сенсацией. Мэриголд изучает в Гарварде психологию, а Уит заваливает юриспруденцию. Однако его это не беспокоит. Похоже, это единственный способ избежать работы в семейной фирме.
В воспоминаниях о проведенных в библиотеке часах я едва замечаю на лестнице Лео Джонсона.
– Фредди! Здравствуй.