Но паспорт уже нес еще один войник, потрясая им в воздухе и радостно восклицая:
– Овдзе пасс![17]
– Ну, слава Богу! – вырвалось восклицание у Николая Ивановича. – Пойдем, Глаша.
Он схватил паспорт и направился на подъезд в сопровождении войников и бараньих шапок. Бараньи шапки переругивались с войниками и отнимали у них подушки и саквояжи, но войники не отдавали. Глафира Семеновна следовала сзади. Один из войников, стоя на подъезде, звал экипаж.
– Бре, агояти![18] – кричал он, махая руками.
Подъехала карета, дребезжа и остовом, и колесами. На козлах сидела баранья шапка с такими громадными черными усами, что Глафира Семеновна воскликнула:
– Николай Иванович, посмотри, и здесь такие же венгерские цыгане! Взгляни на козлы.
– Нет, друг мой, это братья-славяне.
Между тем войники со словами «молимо, седите» усаживали их в карету и впихивали туда подушки и саквояжи. Большой сундук их две бараньи шапки поднимали на козлы. Глафира Семеновна тщательно пересчитывала свои вещи.
– Семь вещей, – сказала она.
– Седам…[19] – подтвердил один из войников и протянул к ней руку пригоршней.
Протянул руку и другой войник, и третий, и четвертый, и две бараньи шапки. Послышалось турецкое слово «бакшиш», то есть «на чай».
– Боже мой, сколько рук! – проговорил Николай Иванович, невольно улыбаясь. – Точь-в-точь у нас на паперти в кладбищенской церкви.
Он достал всю имевшуюся при нем мелочь в австрийских крейцерах и принялся наделять, распихивая по рукам. Послышались благодарности и приветствия.
– Захвалюем[20], господине! – сказал один.
– Захвалюем… Видетьсмо[21], – проговорил другой.
– С Богом остайте![22]
Извозчик с козел спрашивал, куда ехать.
– В гостиницу престолонаследника! – сказал Николай Иванович.
– Добре! Айде! – крикнули войники и бараньи шапки, и карета поехала по темному пустырю.
Пустырь направо, пустырь налево. Кой-где в потемках виднелся слабый свет. Мостовая была убийственная, из крупного булыжника, карета подпрыгивала и дребезжала гайками, стеклами, шалнерами.
– Боже мой! Да какая же это маленькая Вена! – удивлялась Глафира Семеновна, смотря в окно кареты на проезжаемые места. – Давеча в вагоне брюнет в очках сказал, что Белград – это маленькая Вена. Вот уж на Вену-то вовсе не похоже! Даже и на нашу Тверь их Белград не смахивает.
– Погоди. Ведь мы только еще от станции отъехали. А вон вдали электрический свет виднеется, так, может быть, там и есть маленькая Вена, – указал Николай Иванович.