Она подумала, что такая прическа пойдет ей, – только узел получился слишком маленьким. Миссис Фредерик возмутилась из-за прически, но про себя, решив, что сейчас разумнее промолчать. Важно, чтобы Валенсия оставалась в хорошем настроении, по возможности – до конца вечера. Миссис Фредерик и не заметила, что впервые в жизни озаботилась настроением дочери. Но ведь прежде та никогда не вела себя «странно».
По пути дамам – миссис Фредерик и кузина Стиклс шли впереди, а Валенсия смиренно плелась следом – попался Ревущий Абель. Проехал мимо, пьяный, как обычно, но еще не в стадии рева. Впрочем, достаточно нетрезвый, чтобы быть вежливым сверх всякой меры. Жестом монарха, приветствующего подданных, он приподнял потрепанную клетчатую кепку, а затем отвесил дамам глубокий поклон. Миссис Фредерик и кузина Стиклс не осмеливались портить отношения с Ревущим Абелем. Только он один во всем Дирвуде мог прийти им на помощь, когда требовалось что-то отремонтировать или сработать по плотницкой части, поэтому обижать его не следовало. Тем не менее они постарались, чтобы ответный кивок вышел сухим и коротким. Ревущий Абель должен знать свое место.
А вот Валенсия, идущая следом, позволила себе демарш, которого ее спутницы, к счастью, не заметили. Она весело улыбнулась и помахала рукой Ревущему Абелю. Почему нет? Ей всегда нравился этот старый грешник. Веселый, яркий, бесстыжий негодник, противостоящий скучной респектабельности Дирвуда и его традициям, словно красный революционный флаг. Всего несколько дней назад Абель пронесся через Дирвуд ночью, выкрикивая во все горло проклятия своим громоподобным голосом, который был слышен на мили вокруг, и пустил свою лошадь бешеным галопом, проезжая по чопорной, благопристойной улице Вязов.
– Вопя и богохульствуя, словно дьявол, – с содроганием вспомнила за завтраком кузина Стиклс.
– Не понимаю, почему Божий суд так долго не обрушивается на этого человека, – поморщилась миссис Фредерик, явно порицая за медлительность Провидение, нуждающееся в подсказках.
– Однажды утром его найдут мертвым. Он упадет под копыта своей лошади и будет затоптан насмерть, – заверила кузина Стиклс.
Валенсия, разумеется, промолчала, однако про себя задалась вопросом, не являются ли эти периодические загулы Ревущего Абеля бессильным протестом против бедности, тяжелого труда и монотонности жизни. В отличие от нее, искавшей убежища в мечтах о Голубом замке, Ревущий Абель, лишенный воображения, мог бежать от реальности только в пьяное забытье. Вот почему сегодня она помахала ему, поддавшись внезапному приливу дружелюбия, а он, не настолько пьяный, чтобы ничему уже не удивляться, чуть не выпал от изумления из седла.