Смерть вообще быстро возвращает с небес на землю любого мечтателя и лбом сталкивает с реальностью. Жизнь, все же, не вечный Праздник цветов и солнца, это Эмори уже уяснила.
Поэтому она была полна решимости, во чтобы то ни стало, отправиться в Терравин по окончании школы, и молить Дивница – бога удачи днями и ночами, о том, чтобы получить место в одной из Академий Гильдии Лекарей или Ордена Хранителей. Но с мамой своих планов Эмори старалась больше не обсуждать. И, кажется, их обеих это пока что устраивало – делать вид, что будущее не наступит.
– Милая, ты вся дрожишь, – голос мамы прозвучал напряженно. – Затяни плащ потуже, не стоит мокнуть.
– Мне не холодно, – ответила Эмори, не поднимая головы, но все же натянула капюшон. – Ты же знаешь, это не от холода.
Это была не совсем правда. От майских ветров по коже, все же, пробежали мурашки. Но не настолько, чтобы дрожать.
Весна в этом году, действительно, выдалась холодной, и в воздухе совсем не чувствовалось приближающегося лета. Но Эмори это даже нравилось – она любила прохладу и с трудом переносила знойное лето.
Мама всегда ворчала, что Эмори легко одевается. Вот и сегодня на ней было простое платье из плотного черного хлопка, подвязанное корсетом из мягкой кожи с вышитыми на нем цветами – работа матери. Хотя мама, все-таки, заставила ее надеть плащ, и Эмори не спорила, хотя, по дороге к кладбищу, умирала в нем от духоты. Волосы ей мама заплела в легкие косы и вплела в них традиционные староверческие черные ленты, которые теперь развевались по ветру, и, по цвету, один в один сочетались с могильными плитам.
Отец был из староверов – они верили в смерть. Поэтому их положено было хоронить в земле и ежегодно навещать могилы в день смерти.
Эмори относила себя, скорее, к нововерам – религии матери. Просто, потому что ее так вырастили. По их поверью, душа после смерти отправлялась в мир духов, к богу Лаохию – хранителю мира духов, где их ждал вечный пир, покой и праздник. Эмори, в общем-то, была не особо религиозным человеком, и, чем старше становилась, тем меньше ей верилось в существование вечного пира. Возможно, однажды, она получше изучит старую веру отца.
К тому же, в их семье никогда не происходило конфликтов на почве разных религий, поэтому все это Эмори всегда казалось лишь формальностью. Она, конечно, слышала, что в иных семьях люди иногда отрекались от родных и даже убивали друг друга из-за разного вероисповедания, но в реальной жизни никогда с таким не сталкивалась.