– И когда Морли позвонил последний раз?
– В пять минут первого, и Биггс проводил наверх пациента, который ожидал приема. Судя по книге посетителей, это был мистер Амбериотис, остановившийся в отеле «Савой».
Легкая улыбка тронула губы Пуаро.
– Интересно, как паренек переврал это имя, – пробормотал он.
– До неузнаваемости, я бы сказал. Мы можем допросить его позже, если захотим повеселиться.
– Во сколько ушел мистер Амбериотис? – спросил Пуаро.
– Мальчишка не провожал его, поэтому не знает… Многие пациенты просто спускаются по лестнице, не вызывая лифт, и выходят на улицу самостоятельно.
Пуаро кивнул. Джепп продолжал:
– Я позвонил в «Савой». Мистер Амбериотис был весьма точен. Он сказал, что, закрывая входную дверь, взглянул на часы. Они показывали двадцать пять минут первого.
– Он сообщил что-то важное?
– Нет. Он сказал лишь, что дантист выглядел совершенно нормальным и спокойным.
– Eh bien[17], – сказал Пуаро. – В таком случае все более или менее ясно. Между двенадцатью двадцатью пятью и половиной второго – вероятно, ближе к первому времени – произошло нечто.
– Верно, иначе…
– Иначе он вызвал бы следующего пациента.
– Точно. Медицинское заключение в общем совпадает с этой картиной. Дежурный врач обследовал тело в двадцать минут третьего. Он не может поручиться со стопроцентной точностью – вы знаете, врачи теперь этого не делают, ссылаясь на множество индивидуальных особенностей, – но говорит, что Морли был убит не позднее часа, а вероятно, значительно раньше.
Пуаро задумчиво проговорил:
– Значит, в двадцать пять минут первого наш дантист нормален, бодр, погружен в работу и ведет светскую беседу. А после этого? Приступ отчаяния, печали – и он стреляется?
– Забавно, – заметил Джепп, – согласитесь, это забавно.
– «Забавно», – возразил Пуаро, – не самое подходящее слово.
– Я понимаю, но так говорят. Хорошо, не забавно, странно, если вам так больше нравится.
– Это его пистолет?
– Нет. У него вообще не было пистолета. По словам его сестры, в доме не держали оружия. У нас вообще не часто держат оружие в доме. Конечно, он мог его купить, если решил покончить с собой. Если так, мы скоро об этом узнаем.
– Вас беспокоит что-то еще? – спросил бельгиец.
Джепп почесал нос.
– Пожалуй, то, как он лежал. Я не хочу сказать, что тело не может лежать так, но все-таки что-то в этом не то. И на ковре были следы, как будто по нему что-то протащили.