– Бе-бе-бесполезно! Бе-е-езобразно! – Овцы спрятались за Змеёй и оттуда зыркали на Ваську красными глазками.
– Ах, Порей, Порей! Ты же ничего в литературе не понимаешь. Вот я тебя сейчас научу, а ты сиди и слушай. Литература должна быть красивой! Кра-си-вой! Ты конспектируешь? Нужно красиво писать о красивом. Чтобы каждый, прочитавший эти великие строчки, сказал: «Боже мой, как красиво!» Нужно писать о том, как красиво в капельке росы отражается заходящее солнце. Нужно красиво описывать, как звонко журчат маленькие ручейки, как красиво поют весенние птицы. Дорогие мои, вы любите писать красивые стихотворения о маленьких речушках своего детства?
– Бе-бе-бе-безумно! – подтвердили овцы.
– Внимай же, деревенщина. Литература – это Эверест! Это Джомолунгма! Не тебе, сивому мерину, пачкать её своими мыслями-смыслами. Только великая красота! Только возвышенные чувства! Наблюдай и замечай полёт бабочки над цветком, жужжание трудолюбивых пчёл, вздохи летнего ветра в плакучих ивах. Вглядывайся в природу и пиши о ней красивые стихи, до глубины души затрагивающие нашего читателя! Прозу не пиши. Кроме Гомера, у нас прозаиков не было, да и не надо. Только стихи! Стихи о любви! Ты должен описывать исключительно глубокие любовные переживания, вещать о том, как ты бежишь по лугу, покрытому цветами, навстречу любимой! И вы собираете, собираете, собираете цветы! – Змея перешла на фальцет и закатила глаза.
– Чушь собачья! – не выдержал Васька. – По лугам не скачу, цветы не топчу. Есть поинтереснее темы кроме жучков ваших, паучков да бабочек. Только, я посмотрю, и без меня хватает цветоводов в литературе. Ну как, пойдёте на луг цветы собирать?
– Бе-бе-бегом бе-е-ежим! – встрепенулись овцы, по цветам крупные специалисты.
– Ах, так! Тогда геть отсюда, вахлак деревенский! – завизжала Змея. – Союза тебе не видать! Книг не издать! Покуда не научишься ты бе-е-е-бе-е-езмолвствовать да фаркоп мой грамотно лизать!
Все три головы огнём пыхнули, обои полыхнули, овцы всполошились, заблажили, как их звать, забыли, через окна прочь припустили. Васька Пырей перекрестился, за дверью затаился. Соли горсть из кармана достал, на пороге раскидал.
– Господи, спаси и сохрани! От нечистой силы убереги! За морем-океаном, за островом Буяном, три года плыть – там тебе жить! Чур меня, чур! – так сказал, на все шесть сторон плевал и в деревню свою умотал. С тех пор Васька Пырей по союзам не ездил. К чёрту!